Королева Брунгильда - [122]

Англосаксы

Англосаксонская Британия, которую с конца V в. заселили мелкие воинственные племена, не была традиционной зоной вмешательства франков. Однако короли Австразии утверждали, что царствуют над континентальными саксами^{658}, и это притязание могло распространяться на островных собратьев последних. К тому же незадолго до 554 г. австразийское посольство привозило к византийскому императору англов, доказывая, что остров Британия подчинен восточным франкам^{659}. Если факт такого политического владычества подтвердить трудно, то очевидно, что меровингский мир проявлял все больше интереса к соседям за Ла-Маншем. Действительно, во второй половине VI в. Северное море стало зоной динамичной торговли, и археологические находки показывают, что франкские купцы постоянно имели дела в Великобритании^{660}.

В этом контексте Григорий Турский в одной из главок своей «Истории» между делом сообщает, что одна из дочерей Хариберта I, Берта, была выдана замуж за наследного принца королевства Кент, самого южного из англосаксонских государств^{661}. Из корреспонденции Григория Великого известно имя мужа Берты, язычника Этельберта^{662}. Кроме того, Беда Достопочтенный утверждает, что семья отдала Берту замуж при условии, что она сможет остаться христианкой и будет иметь право сохранить в качестве капеллана франкского епископа по имени Лиутхард^{663}. Тем не менее дата бракосочетания Этельберта и Берты остается неизвестной — единственное, в чем можно быть уверенным, что оно состоялось ранее 589 г.[123] Его обстоятельства остается только домысливать, и ничто не позволяет утверждать, что его организовала Брунгильда.

Однако недавно появились кое-какие новые сведения. Некоторые историки по-новому подходят к царствованию Этельберта и пытаются доказать, что этот король взошел на трон только в 580-х гг., а не в 560-х, как долгое время считалось^{664}. Поэтому свадьба могла произойти сравнительно поздно. Кстати, известно, что в 568 г. дочери короля Хариберта были помещены в монастыри — кто в Тур, кто в Пуатье. А ведь в 570-х и 580-х гг. эти города находились то под нейстрийским, то под австразийским контролем. Значит, франкская власть, выдавшая Берту замуж в Кент, была либо властью Хильперика, либо властью Брунгильды. Гипотезу, выдвигающую на первый план Фредегонду, следует отбросить, потому что эта королева Туром и Пуатье никогда не владела. Что касается Гунтрамна, то даже если очень недолго эти города и принадлежали ему, он никогда не испытывал интереса к королевствам Севера.

Бросить свет на бракосочетание Берты позволяет последний полученный знак. Речь идет о золотой монете, чеканенной от имени епископа Лиутхарда и найденной в Кентербери в захоронении, которое можно датировать 580–590 гг. На этот предмет долго не обращали внимания, пока Мартин Вернер недавно не посвятил ему внушительное исследование^{665}. Он обратил внимание, что на реверсе монеты изображен совершенно оригинальный для того периода мотив, а именно «патриарший крест» с двумя перекладинами. Эта фигура византийского происхождения была совершенно неизвестна в меровингской Галлии, кроме как в Пуатье, где такой крест служил футляром для частицы Истинного Креста, присланного императором Юстином II Радегунде.

На этой основе можно только строить гипотезы. Конечно, о личности епископа Лиутхарда совсем ничего не известно, но все-таки было бы странно, если бы этот прелат пожелал изобразить на своей монете символ австразийской дипломатии в случае, если в Англию его послал король Нейстрии Хильперик. Добавим: если сопоставить рисунок на монете Лиутхарда и места жительства дочерей Хариберта, есть все основания предположить, что Берта проживала в монастыре Святого Креста в Пуатье. А ведь это заведение находилось под контролем святой Радегунды, не испытывавшей никакой симпатии к Хильперику. В начале 580-х гг. она даже отказалась выдать одну из своих монахинь, не позволив тем самым королю Нейстрии заключить союз с вестготами^{666}.[124]

Поэтому при всех необходимых оговорках можно допустить, что выдача Берты замуж в Кент была элементом большой австразийской дипломатии. Мы видели, что внешняя политика Брунгильды опиралась по преимуществу на брачные союзы: ее дочери выходили за вестготских принцев или обручались с ними, а ее кузину Теоделинду отдали королю лангобардов. Кроме того, утверждению первенства франков всегда служила католическая религия. Австразийская канцелярия систематически требовала гарантий, что принцессы, выдаваемые за рубеж за ариан или язычников, смогут по-прежнему придерживаться никейских ортодоксальных верований. В свое время Хлодозинда, сестра Сигиберта I, была отправлена к лангобардам с указанием оставаться католичкой и, если будет возможность, обратить своего мужа, короля Альбоина. Те же инструкции получила Ингунда, дочь Брунгильды, и Теоделинда при дворе Аутари тоже сохраняла надменную приверженность к католичеству. Таким образом, в дипломатическом плане вера в решения Никейского собора служила одновременно признаком принадлежности к франкскому народу и знаком культурного превосходства. Берта была последней из долгого ряда.