Королева бриллиантов - [43]

   — Вы знаете, что означает эта роза. Можете надеяться... Прошлое предано забвению. — Она отколола с груди розу и опустила ему в раскрытую ладонь.

Наконец он очнулся, вышел из оцепенения, протянул руки. Женщина сделала к нему ещё один шаг. Вдруг послышался треск ветвей, ему показалось, что треснуло его счастье, судьба вновь посмеялась над ним.

Перед де Роганом оказалась Жанна с широко раскрытыми от ужаса глазами.

   — Разве вы не слышите шагов? Сюда идут. Боже! Да бегите же вы скорее, нечего медлить. Иначе всё погибло!

Женская фигура в белом платье исчезла, только в руках у него осталась красная роза. Жанна изо всех сил тащила его за собой.

   — Она в безопасности? Нельзя её оставлять одну! — задыхаясь, наконец, вымолвил он, пытаясь выдернуть рукав.

   — Да помолчите вы, бога ради, если хотите сохранить её и свою жизнь. Конечно, она в безопасности. Это нам с вами угрожает опасность. Ни слова больше! Скорее, говорю же вам!

Они побежали между кедрами прямо по траве по кратчайшему пути, останавливаясь на несколько секунд, чтобы перевести дыхание. Вскоре они были уже у ворот, где их ждала карета. Один лакей стоял на запятках. Второй — у раскрытой дверцы, он помог им подняться в экипаж. Там оба повалились на мягкие подушки в полном изнеможении. Кардинал был уже в возрасте, он не мог себе позволить бегать с такой скоростью даже в райских рощах.

   — Нет, я не пойду на такое испытание во второй раз, — произнёс он, чуть не рыдая, — даже если от этого зависела бы моя жизнь. Слишком большая нагрузка на сердце. Но нам легко удалось убежать от этих людей. По правде говоря, я не слыхал ничьих шагов.

   — И слава Богу. Зато я прекрасно всё слышала и даже видела. Минута промедления, и мы с вами уже ехали бы в фургоне к воротам Бастилии. Разве я вам не говорила, что мы страшно рискуем? Но вы, как человек мужественный, от встречи не отказались. Да, вы храбрец, каких мало. Ах, боже, как же она должна любить вас, если пошла на такое. Ну, вы теперь довольны?

   — Доволен ли я? В нашем языке нет слов, чтобы выразить всю мою радость и гордость. Ах, эта прекрасная роза! Такой розы не было в мире со времён Эдема. Но она на самом деле в безопасности? Клянётесь? Мне кажется, мы проявили трусость, бросив её на произвол судьбы.

   — Да что вы, ваше высочество! Её безопасность вне сомнений. Но кто, скажите на милость, мог предугадать, что туда придут? Мой друг, теперь вам нужно быть вдвойне осторожнее после того, как она пошла на такой риск ради вас. Возьмите себя в руки, прошу вас.

Он кивнул. Чего он только не сделает ради неё! Пусть Жанна приказывает. Его дело — повиноваться!

   — Вот, держите! — сказала графиня, вытаскивая из-за края выреза на груди записку. Он поцеловал послание и стал жадно читать при тусклом свете фонаря.

Жанна терпеливо ждала.

«Я уезжаю в Саверн, на некоторое время, а Ламотт тем временем будет укреплять мою репутацию; король в последнее время очень мной недоволен. Но она не теряет надежды и уверена в успехе. Ах, эта Жанна — только так я должна называть свою лучшую подругу — вознесла отчаявшегося человека к вершине счастья. После этого она может больше не совершать ни одного доброго поступка. Этого вполне достаточно. Какое прекрасное будущее открывается для нас с вами. Вам не придётся упрекать меня в чёрной неблагодарности».

Она нежно пожала его руку.

   — Вскоре вас ждут новые радости. Наберитесь терпения. Я понимаю, вы будете считать каждую минуту её пребывания в Саверне, но прежде всего нужно думать о её безопасности. Вы это понимаете?

   — Конечно, — ответил он. Радость от встречи с королевой, мерное покачивание экипажа нагнали на кардинала сон, и он продремал всю дорогу до самой двери маленького домика, подаренного королевой своей лучшей подруге, где будут, несомненно, проходить тайные свидания. Во всяком случае так говорила Ламотт-Валуа.

При расставании они пожелали друг другу удачи, и кардинал долго махал рукой, покуда карета его не завернула за угол. Жанна взбежала по крутой лестнице и прошла в салон домика, где её уже ждали двое мужчин — муж и де Вилетт.

Муж её сейчас выглядел гораздо привлекательнее, чем во время их женитьбы. Теперь у него был вид настоящего аристократа. Ламотт постоянно околачивался то в Версале, то в Париже и без особого труда освоил придворный этикет даже без помощи супруги. Он умел кланяться и вежливо открывать дверь перед важными персонами нисколько не хуже других, к тому же носил титул графа, которым его наградила Жанна. Это был её свадебный подарок. В серьёзном, объединяющем их деле ни о какой любви не могло быть и речи. Они просто терпели друг друга и чувствовали необходимость сотрудничества, как чувствуют поддержку друг друга гончие, преследующие зверя на одной тропе. В компании же никогда не возникало вопроса о том, кто из двух мужчин отличается большей храбростью или находчивостью. Вилетт всегда был впереди — он планировал, предлагал, оценивал возможный риск, остальные ему безоговорочно повиновались. В интересах Вилетта было сейчас во всём поддерживать Жанну, но что, если в будущем возникнут разногласия? В таком случае он бросит её, как бросал многих любовниц. Она, в отличие от других женщин, никогда не позволяла чувствам влиять на дело. Это Жанна нашла жирного петуха и была исполнена решимости вместе с ним приготовить из него наваристый бульон.