Королева ангелов - [15]

Она уселась в мягкое кресло и ощутила быстрый разгон. Перед каждым открыванием двери лифт замедлял ход, и ей казалось, будто она повисает в невесомости. Это было лишь чуть менее неприятно, чем ощущение тяжести.

Западная сторона была обращена к старым кварталам Инглвуда, Калвер-Сити и Санта-Моники, теперь исчерченным огромными красновато-коричневыми рубцами, там, куда легла тень новых Комплексов и где старый город сровняли с землей. На перенаселенных холмах Санта-Моники слой за слоем, как сталагмиты в пещерах, росли здания нового типа, названные тридцать лет назад какими-то «ботаниками» инсулами, ослепительно-белые в полдень, но сейчас, ранним вечером, синевато-серые. Преимущественно там и в Малибу, в зданиях на огромных плавающих платформах, еще не ставшие избранными ждали вакансий в Комплексах. Вакансии возникали все реже, поскольку сомнительной законности индустрия омоложения превращала добропорядочных граждан в многовековых элоев.

Мэри Чой была слишком молода, чтобы привлечь внимание омолаживателей, но ей доводилось арестовывать элоев, и она побывала во многих платиновых домицилиях Комплексов.

Выйдя из лифта, она целеустремленно прошла в вестибюль. Попасть после рождающего боязнь высоты вида на город в эту большую, уходящую внутрь изолированную пещеру (это впечатление лишь слегка смягчали узкие горизонтальные окна на уровне бедер) всегда было для нее небольшим шоком. Мэри воспринимала это как резкий переход, похожий на перемену тональности или даже лада в музыке. По узким дорожкам вдоль стен деловито двигались арбайтеры, оставляя центральную часть полукруглого холла для людей. Из пола поднималось полукружие стойки регистрации, внутри которого сидели два молодых человека в зеленой офисной форме. Над головой из апсиды в соборной тишине лился полотнищами и вьющимися лентами искристый спокойный свет.

– Следователь ЗОИ М Чой, – когда она приблизилась, сказал молодой человек, стоявший у стойки регистрации с ее стороны. – У вас еще четверть часа до назначенной встречи с федеральным координатором Р Элленшоу.

Она запрашивала встречу с надзорным ЗОИ Д Ривом. Новости распространялись, и ее догадка оказалась верной. Пристально глядя большими зелеными глазами на своего встречающего, она сказала:

– Хорошо. Мне подождать?

– Не здесь, пожалуйста, – сказал встречающий. Его глаза буравили Мэри с неодобрением и явным нетерпением. – Для вас найдется место на третьем уровне, лобби два.

Она сощурилась и пристально смотрела на встречающего, пока он не отвел взгляд. Затем поежилась, чуть заметно кивнула и двинулась прочь, добавив походке особой ленивости. Она терпеть не могла эту распространенную смесь осуждения и похоти и хотела тем самым слегка подчеркнуть неестественность походки трансформанта и усилить натянутость напряжения. Это был нейтральный порок, не социально вредный, но, пожалуй, провокационный. Удаленная месть Теа. Встречающий не осудил бы Теа, но, возможно, не испытал бы и к ней никакого влечения. Зачем.

Эскалатор доставил ее в лобби два на третий уровень. Здесь сидели в основном кофеманы с выражением «время – деньги» на лицах. Она разглядывала их между делом, позволяя себе дедукцию – хобби, но стараясь не забывать при этом, что неудачная дедукция подобна розыгрышу вслепую. Невозможно решить головоломку, составленную из неоднозначных свидетельств; ни один детектив не сумеет избежать грубой ошибки истолковать результаты дедукции двумя или тремя способами. Дедукция и установление истины – не движение автомобиля на самоуправляющей трассе; им необходима возможность свободно поворачивать. Но все же игра в Шерлока развлекала, и ее результаты порой оказывались интригующими. Вот, например, очень оживленный молодой человек, явно делающий головокружительную карьеру на федеральной или государственной службе, одетый как могло бы одеваться в молодежном окружении второе поколение корректированных (или натуралов), лицо мягкое, но не бесхарактерное. Догадки Мэри Чой: добросовестный, но не воодушевляющий партнер в постели; на три ногтя его правой руки нанесены красным и золотым лаком брачные запросы от многодетных семей – такое считалось нормой только на высоком федеральном уровне – поколенческие семейные кланы, крепко обосновавшиеся в номенклатуре, при президенте Дэвисе, перед Рафкиндом, выработали почти четкий этикет. Такое положение не допускало бурных страстей; здесь культивировали манеры – и за манерами корректированных редко скрывались отклонения. Приятный молодой человек, ведущий приятное бессмысленное существование, главный кандидат на элои по достижении среднего возраста. Симпатичный паразит.

В зону ожидания вошел некто более важный: женщина-трансформант, одетая так, чтобы скрывать орбитальные адаптации, экзотика для Комплексов. Притянула все взгляды. Экзотическая женщина увидела Мэри Чой и с улыбкой признала родство. Подошла, села рядом.

– Вы позволите?

Мэри наклонила голову. Орбиталка-трансформант нагнулась с напряженной грацией; ее мышцы уже подстроились под оковы земного тяготения. Очевидно, она часто курсировала туда-сюда и была гордой обладательницей сдвоенной биохимии тела; подобная трансформация была слишком дорогой для частных лиц и, как правило, финансировалась правительством или компанией/кланом. Приятный молодой человек решил, что орбиталка-трансформант – это слишком даже для его фантазий, и не обращал на нее внимания. Другие, меньше увязшие в иерархии, открыто восхищались ею. Мэри была довольна, что та села рядом.