Король Треф - [12]

Так что надо бы подсуетиться с документами.

Да и вообще, с теми документами, которые у меня сейчас имеются, может мне выйти большой геморрой. Ведь по паспорту российскому, да и по правам американским, которые тут вместо паспорта конают, я — Василий Семенович Затонский. Для америкосов я — Бэзил, а для простых русских американцев — Василий или просто Вася.

А имечко это мне в наследство от Арцыбашева с Саньком досталось. Так что я у них там, если надо — человек реальный. Вот и получается, что нужно мне соорудить весь комплект американских документов, чтобы найти меня было как можно труднее. А лучше всего — невозможно.

И для этого придется снова выходить на местную русскую братву и тереть с ними на эту тему. Слышал я краем уха, что за двадцать тысяч гринов можно сделать такие документы, что любо-дорого. Причем не фальшивые, а самые натуральные. Официальные пути для этого, понятное дело, имеются, и стоит это около десятки. А еще десять — за то, чтобы это было сделано быстро. Вот и получается двадцать. А по мне — так хоть пятьдесят, лишь бы все было тип-топ.

Но вот проблема в том, что выход на этих чиновников опять же не через тетю Розу, а через братков русских, которые тут на Манхэттене, да и вообще в Америке, чувствуют себя не хуже, чем на Невском или на Тверской. И тему с документами для русских желающих держат крепко. Так что хошь не хошь, а засветиться придется.

А там всякое может случиться. Может, Стилет меня в розыск поставил наподобие КГБ, то есть — с описанием моей внешности, с фотографиями, короче, все как положено. Сейчас ведь не дремучее советское время, и братва не с ножичками по темным дворам бегает, а нормально сидит перед компьютерами в офисах. А если так — то получается, что появляться в русском обществе для меня небезопасно. Особенно — перед братвой. Приду я к ним, а мне скажут, как уже сказали однажды — Знахарь пришел, сам пришел! А мы-то тебя ждем не дождемся! Ну, тогда иди сюда, разговорчик есть интересный.

И снова начнется вся эта тягомотина противная. И не только противная, но и опасная. Вот и получается, что хоть я и в Америке этой хваленой, а ничего для меня по большому счету не изменилось. И то спокойствие, которое я испытывал первые дни после приезда сюда, потихоньку испарилось, и теперь я снова, как и раньше в России, хожу с оглядкой, ложусь с опаской, встаю с тревогой.

Точно!

Я понял — именно тревога стала моим основным ощущением в последнее время. И каждый мужик, который посмотрит на меня чуть внимательнее, чем остальные, кажется мне соглядатаем то ли ФСБ, то ли Стилета. И я постоянно готов то ли броситься бежать, то ли начать убивать голыми руками. И каждый араб для меня теперь — посланник от хозяев сундучка с бриллиантами. Черт его знает, что могут сделать эти отмороженные арабы, которых в Нью-Йорке не меньше, чем у нас хачиков на рынке. Вот вчера, например, выхожу из машины на Тридцать пятой улице лимонада купить, вдруг рядом резко останавливается открытый «Бьюик», а в нем два араба. Классические такие чурки южные с черными усами. Остановились и на меня смотрят. У меня аж очко сжалось. И даже пистолета нет. А к ним подходят еще двое, и по-своему — гыр-гыр-гыр! А потом передали тем, что в машине, какой-то сверток и отвалили. А я стою, как дурак, и только мурашки пересчитываю.

Так что, Вася Затонский, плохи твои дела. Нет тебе покоя, и все хотят заполучить твою шкуру. Вместе с бриллиантами или без них.

Я вздохнул и, посмотрев еще раз на залив со статуей, встал со скамейки и направился к своей новенькой «Хонде», стоявшей у входа в парк. Пока я шел к машине, мой желудок спросил у меня — а не пора ли закинуть что-нибудь на кишку? Я подумал и согласился. Сев за руль, я решил направиться в находившийся на Двадцать третьей улице китайский ресторанчик, в котором можно было за десятку наесться от пуза. В общем, это был, как бы сказать, китайский шведский стол.

Запарковавшись неподалеку от китайской харчевни, я вышел из машины и нажал на кнопку брелка, висевшего на одной цепочке с ключами. «Хонда» успокаивающе свистнула — дескать, иди себе, я сама тут за собой погляжу, будь уверен.

В ресторанчике было прохладно и пусто. Заплатив при входе за право обжираться до потери сознания, я подошел к стойке и стал наваливать себе всего понемногу. Вообще-то такая ширпотребовская китайская кухня быстро надоедает, да и не так уж это вкусно, но по первости очень нравится.

Я взял немного свинины с грибами в сладком соусе, немного молодого бамбука, потом еще какието хитрые китайские грибы, потом рассыпчатый рис, острый соевый соус и решил, что пока хватит.

Усевшись за столик у окна, я принялся расправляться с едой, а сам при этом обдумывал нюансы своего положения и подробности того, с чем могу столкнуться в процессе получения так нужных мне документов. Превратиться в другого человека, оборвав тем самым единственную ниточку, которая связывала меня с теми, кто мне был совсем не нужен, было необходимо.

За несколько лет в моей жизни произошло столько разного, что хватило бы на десяток обычных человеческих судеб. И все, что происходило со мной, никак нельзя было назвать приятным или интересным. Как сюжет для захватывающего фильма это годилось. Но как реальная жизнь, как настоящая судьба, как то, что на самом деле происходит с живым человеком, — увольте. Врагу не пожелаю. Хотя, наверное, именно врагу я бы и пожелал того, что выпало на мою долю.