Король теней - [93]

— Глупцы! — выкрикнул Алит. — Я не буду участвовать в этом безумии. Истинные наггаротты уже заплатили высокую цену. Они считали, будто могут выступить против мощи Анлека лицом к лицу. Смерть моих родителей тому свидетельство.

Алит выскочил из палатки; эллирионцы расступались перед ним. Он пошел прочь от лагеря, не обращая внимания на несущиеся вслед крики. Отчаяние перемежалось яростью — отчаяние от мысли, что эллирионцам суждено погибнуть, ярость осознания, что друкаи одержат важную победу.

Капитаны встретили Алита на входе в нагаритский лагерь. Они сразу же уловили его настроение и молча последовали за ним между отдыхающими солдатами в палатку. Суровый взгляд Алита заставил их остановиться у входа, и он скрылся внутри.

Алит слышал, как музыканты эллирионцев играют сбор. От перестука множества копыт задрожала земля — это Финудел и Атиелль выстраивали свое войско. Пусть идут к бессмысленной смерти, твердил про себя Алит.

В конце концов Хиллраллион рискнул навлечь на себя дурное настроение князя и встал на пороге палатки со сложенными за спиной руками.

— Эллирионцы свернули лагерь, — тихо сказал он.

Алит ничего не ответил.

— Нам готовиться к маршу?

Князь наконец посмотрел на него.

— Мы пойдем за ними, — сказал он. — Если они попросят о помощи, я не стану отказывать.

Хиллраллион кивнул и ушел, оставив Алита наедине с бушующими мыслями.

Финудел и Атиелль решили встретиться с неприятелем на равнинах Найрейн Элира, меньше чем в дне пути от Орлиного перевала, где брала свои истоки Ирлана. Река делала резкий поворот на север перед тем, как продолжить путь на восток, к Внутреннему морю. Эллирионцы отвели пехоту на правый фланг, где ее защищала река, а кавалерия встала слева, чтобы иметь возможность отступить на просторные поля к югу. Алит расположил свое маленькое войско из четырех тысяч солдат еще дальше на юге. Там он укрылся в своей палатке и отказывался разговаривать с командирами.

На рассвете следующего дня его разбудил Тарион.

— С вами хочет встретиться один из эллирионцев, — сообщил капитан.

Алит кивнул и приказал провести посетителя в палатку. Вскоре Тарион вернулся с Анельтайном. Алит поприветствовал его кивком, но не стал подниматься с походной кровати.

— Наши разведчики выследили друкаев, — произнес эллирионец. — Их войско будет здесь около полудня.

— И вы по-прежнему собираетесь встретить их в открытом бою? — спросил Алит.

— У нас нет другого выбора.

— Спрячьте пехоту на том берегу реки, а всадников отведите на восток, — небрежно посоветовал Алит. — Тогда вам не придется жертвовать своей жизнью ради бессмысленного позерства.

— Ты прекрасно понимаешь, что мы не отступим. — Анельтайн шагнул к нему с умоляющим выражением на лице. — Сражайся вместе с нами, и мы победим.

— Четыре тысячи копий и луков не помогут выиграть битву. Даже если это копья и луки наггароттов.

— Тогда хотя бы пообещай, что удержишь свою позицию. Пусть у Финудела и Атиелли будет уверенность, что ты прикроешь южный фланг нашего войска.

Алит сурово посмотрел на Анельтайна; он почувствовал кроющееся за просьбой обвинение.

— Я поклялся защищать Эллирион как собственные земли, — резко ответил князь. — Я не даю таких клятв необдуманно. Хоть я и не согласен с вашей тактикой, я не брошу своих союзников.

Анельтайн с заметным облегчением поклонился.

— Я помню тот случай, когда помог анарцам, — сказал он. — И я рад, что не ошибся.

Алит поднялся с кровати, подошел к Анельтайну и уставился на него.

— Может, ты считаешь, что я в долгу перед тобой? — прорычал он. — Ты думаешь, я тебе чем-то обязан?

Анельтайн с ужасом отшатнулся от ярости Алита. Выражение благодарности на его лице сменилось злостью.

— Если ты не чувствуешь себя в долгу, то я не буду напоминать о нем, — резко ответил он. — Если для тебя не имеет значения, что храбрые эллирионцы, крейсийцы и иврессийцы умирали ради того, чтобы вернуть князю Малекиту трон, то тебе стоит хорошенько подумать, на чьей стороне сражаться.

— Я не собираюсь сражаться за кого-то! — закричал Алит. Анельтайн быстро отступил к порогу палатки. — Я сражаюсь против друкаев!

Анельтайн наградил его ядовитым взглядом и вышел. Снаружи донесся его громкий голос, требующий лошадь. Тарион пристально рассматривал Алита.

— Вы хотите лишить нас всех возможных союзников? — спросил ветеран.

— Остаться без союзников лучше, чем иметь плохих союзников. — Алит рухнул обратно на кровать. — Они говорят о славе и чести, будто эти слова что-то значат. Они не понимают, с каким врагом сражаются, даже если встречались с ним уже дюжину раз. Друкаи признают только страх, и страх станет нашим оружием, если мы научимся его использовать. Морати и ее командиры не боятся натиска кавалерии или града стрел. Нет, их заставляет задуматься только та тьма, которую они сами выпустили в мир. От нее они просыпаются в холодном поту на рассвете. Они постоянно оглядываются через плечо и боятся увидеть, кто же занес над ними нож. Страх связывает их вместе сильнее верности, и при помощи страха мы сумеем разделить их.

Тарион с сомнением задумался.

— А чего боишься ты, Алит?

— Ничего, — ответил князь. — Меня нельзя заставить страдать сильнее, чем я страдаю сейчас. Нет таких мучений, чтобы сравнились с терзающими меня воспоминаниями. У меня ничего не осталось, за исключением существования, и оно причиняет мне боль с каждым вздохом. Я не ищу смерти, но и не боюсь отправиться в Мирай. Там я снова встречу свою семью и отомщу тем, кто их убил. Даже смерть не убавит моей ненависти.