Король Севера. Измена - [112]

Рейна присела в реверансе, желая убежать и отчаянно боясь, что ее не отпустят. Что издевательство продолжится, и она не справится с дрожащими ногами и рухнет под хохот королевы.

–Ваше величество…

–Вы свободны, леди.

На ослабевших ногах она поднялась в спальню – ту самую комнату, которую делила с Ровеной. Но после скандала в саду Ровена уехала, Рейна не знала, куда, да и не хотела знать. Тетка стала очередным эпизодом в жизни. Но сейчас Рейне безумно хотелось, чтобы хоть кто-то оказался рядом, хоть какое-то живое существо, с которым можно поговорить.

– 

О, Моэраль, – прошептала она, прислонясь лбом к холодному стеклу окна, за которым шел снег. – За что нам все это?

Ей и в голову не приходило, что король может отдать ее замуж. А он мог. Она стала единственной наследницей земель лорда-наместника, не имела над собой мужской опеки, а значит, суверен мог в полной мере распоряжаться ее судьбой. Ему не требовалось даже согласия – предполагалось, что опекун лучше знает, что надо опекаемой. И в данном случае Линель решил, что ей нужен муж.

Полно! Хватит обманывать себя! Никому не нужна Рейна, обычная девушка с не самой лучшей репутацией! Тому, кто пожелал на ней жениться, нужен Артейн, и только Артейн. А поскольку мужчина не имеет права на земли и титул жены, если она наследница земель лорда-наместника, то будет нужен еще и ребенок. Мальчик, который унаследует титул. Мать – лишь носительница титула, а значит…

–Племенная корова, – всхлипнула Рейна, чувствуя, как бездна отчаянья поглощает ее. – Я сбежала из Холдстейна, чтобы стать племенной коровой… Лучше бы я осталась там…

Но лучше ли? Она все равно была бы игрушкой в руках мужчин, просто ее судьбой в распоряжался бы тот, кого она любила, а не тот, кого ненавидела. Она была ничем для них. Чем-то мелким, не имеющим собственного мнения… Мышью.

Рейне предстояло выйти замуж за незнакомого человека. Фадрика Молдлейта, которого она никогда не видела. Неизвестность пугала. Рейна решила немного разузнать о человеке, которому предстояло стать ее мужем.

Она завела разговор со служанкой, убиравшей ее комнату, и спросила, кто такой Фадрик Молдлейт.

Когда хихикающая служанка ушла, Рейна в истерике упала на кровать, зарываясь лицом в подушки.

Калека! Горбун! Линель отдал ее калеке.

До сего момента отношение Рейны к жизни можно было описать одним словом: безразличное. Она испытывала отголоски чувств: при нападении на Клык, при известии о гибели дяди. Но эти отголоски не могли порушить вечной мерзлоты в душе.

Известие о грядущем замужестве смогло. Безразличие распадалось на куски.

Калека! Женщину, которую любил король, кладут в постель к жалкому уродцу!

Рейна заперлась в спальне, никуда не выходя. Она хотела увидеть жениха, но безумно боялась. Все чаще и чаще взгляд останавливался на столовых ножах, на тонких лезвиях, достаточно острых, чтобы проткнуть тонкую кожу. Но это слишком просто. И доставило бы много удовольствия рыжеволосой Селиссе.

И корона получила бы Артейн, ее дом.

При этих мыслях узкие ладони Рейны сжимались в кулаки. Нет уж, пусть лучше обитель предков, где под гнетом суровых камней севера спят вечным сном отец и мать, и отец отца, и отец отца отца достанется ее сыну, плоти от ее плоти, крови от крови…

Но горбун, о духи предков, горбун!

Спустя неделю она все же вышла из комнаты. Служанки, которым было известно о ее беде, докладывали: Фадрик Молдлейт в замке. Рейна дивилась, что никогда раньше не видела его – горбун при дворе должен быть весьма заметен, но ей сказали, лорд застенчив. Не любит показываться на людях. Интересно, он знает хотя бы, как выглядит его будущая жена?

С этими мыслями Рейна подкараулила суженого, стоя на верхней площадке лестницы, неподалеку от кабинета самого лорда Молдлейта – отца нареченного. Скрытая портьерой, она не боялась, что будущий муж увидит ее, но страшилась, что не выдержит его весьма безобразного вида ( ведь за иного Линель не отдал бы ее), и упадет в обморок. Но этого не случилось. Она видела, как он поднимается по лестнице, очень осторожно, опираясь на трость, и… ей стало жалко его. Она смотрела на худенького мужчину, совсем молодого и вовсе не безобразного, с мягкими русыми волосами и большими голубыми глазами. Да, он был горбат, его тоненькие руки и ноги походили на лапки комара, было видно, что одна из ног искривлена, и из-за этого трудно ходить. Но он не был отвратительным. Просто человеком, которого боги слепили кое-как.

И Рейна подумала, что этот человек не может быть злым. Она, конечно, знала: уродство физическое часто сопряжено с уродством душевным. Уставшие от чужих насмешек и небрежения люди часто становятся злобными. Но Рейне показалось: Фадрик Молдлейт не такой. И она представить не могла, чтобы этот человек страстно желал жениться на ней. Нет, скорее у него просто не было выхода –наверняка за него тоже решил кто-то другой.

Рейна вернулась в комнату задумчивой и долго сидела у окна в спускающейся на землю темноте. Силы, с которыми она не могла бороться, играли с ней, как мощный речной поток, швыряли на берег, ударяли о подводные камни. Но теперь Рейна верила, что выплывет.