Король Рока - [75]

Намек понят.

– Понятно. Не хотела показаться навязчивой.

– Музыканты – это беда. Некоторые того стоят, какие-то нет.

Музыканты? Мне хотелось выяснить больше не только потому, что было облегчением сосредоточиться на чём-то, кроме моего страха за Шейна. Но было очевидно, что Пайпер не чувствовала того же. Она редко приходила на концерты «NothingbutTrouble», и я никогда не видела, чтобы она разговаривала с кем-либо из парней в группе, за исключением нескольких коротких обменов фразами с Шейном. Мужчина, должно быть, оставил адское впечатление, если навсегда ожесточил ее против всех музыкантов, включая рок-звезд на вершине своей карьеры.

Пайпер закончила с моими стрелками и взяла тюбик туши.

– Отлично. Как только все будет готово, мы вернемся и присядем. И как только Тревис закончит говорить с Шейном, он введет нас в курс дела.

Я грызла нижнюю губу, покачиваясь от волнения.

– Знаешь, у бассейна в доме Тревиса я спросила, чем он зарабатывает на жизнь.

Пайпер растерла тоналку под моими глазами.

– Да? И что он ответил?

– Он сказал, что исправляет проблемы.

Она издала тихий смех.

– Ну, сегодня у него есть работа.

Шейн

– Ты в порядке? – Тревис залетел в комнату, как будто его вышвырнули из коридора.

– Лучше не бывает. Мой любимый способ провести ночь, – я взглянул на часы на стене. – Как ты добрался до сюда так быстро? – даже если бы Тревис прилетел из Лос–Анджелеса, то все равно еще был бы в воздухе.

– Веришь или нет, встреча выпускников. Я приехал из Вестчестера, как только узнал обо всем, – огляделся, будто наконец заметил, что я один. – Где Гевин?

– Отошел, чтобы получить копии соглашения об экстрадиции. Он вернется через несколько минут.

Тревис кивнул.

– Хорошо. Ладно, слушай. Я не могу заниматься юриспруденцией в округе Кларк, но Гевин может. Он будет бороться с этим обвинением всеми имеющимися в его распоряжении ресурсами. Между делом, я сделал несколько звонков по дороге сюда. Обе стороны согласились, что мы полетим частным самолетом, а не коммерческими авиалиниями, учитывая цирк, который будет преследовать тебя, куда бы ты ни отправился. Не стоит заблуждаться. Они не уклоняются от гласности, но не стали настаивать на хаосе в крупном аэропорту Нью-Йорка.

Я глубоко вздохнул, распрямляя руки по металлическому столу.

– Это наконец-то произошло, да?

Тревис спокойно смотрел на меня, коротко кивнув.

– Надеюсь, ненадолго. Мы с тобой оба знаем, что все это хрень собачья. Они не хотят судить Шона Саттера. Они просто хотят связать Шейна Хоторна с их долбанным городишком.

Сердце прихватило, и я сжал губы вместе, чтобы сдержать мучительный вой из моих легких. Смерть Калеба не была чушью, но я понимал, что имел в виду Тревис.

– Как там Делэни?

– Сейчас с ней Пайпер, чтобы показать, что вы в одной лодке. Интервью для национального канала сделало историю вашей любви какой-то рок-н-ролльной сказкой, и мы отправимся все вместе в карете, запряженной шестеркой лошадей, подальше от здания суда и до самого банка.

– Тревис, – мой язык потяжелел во рту. – Оставь ее. Я не хочу использовать Делэни таким образом. Она через многое прошла. Не надо втягивать ее в мои проблемы.

Тревис откинулся на спинку крошечного стула.

– О чем ты вообще? Как это будет выглядеть, если она не будет стоять рядом с тобой? Ты едва можешь провести больше, чем пара дней в своем бунгало в Малибу. Думаешь, сможешь провести остаток жизни в камере шесть на восемь?

Желчь поднялась, горькая и неприятная, обжигая горло.

– Если она хочет уйти, отпусти ее.

Может быть, она, наконец, сделает разумный выбор и уйдет.

Глава Двадцать Первая

Шейн

– Ты не должна здесь быть, – ухмыльнулся я, борясь с желанием прижать великолепное тело Делэни в объятьях и глубоко вдохнуть ее сладкий запах. Мои руки сжались в кулаки, пока я шел в душ, челюсть напряглась на столько сильно, что можно расколоть алмазы. Тревис арендовал самый красивый дом в городе, и после того, как я провел ночь в окружной тюрьме, Гевину удалось перевести меня на домашний арест. Я больше ничего не мог сказать ей, даже не хотел смотреть на нее, пока не смою с себя тюремную вонь.

Стоило запереть дверь.

– Почему? Почему ты не хочешь, чтобы я была здесь?

Я повернул кран, включая горячую воду, стянул рубашку и сердито бросил ее в угол. А потом повернулся, и увидел боль и смятение на лице Делэни.

– Хочешь воочию лицезреть очередное дерьмо? – спросил я.

Ее внимание обратилось в сторону, плечи резко опали, будто приняв поражение. Но нет, она решительно выпрямилась почти сразу. Ни шагу назад, готовая к бою.

– А есть отличия в том, как преподносят СМИ?

Моя рука застыла над верхней пуговицей джинсов.

– Тебе нужно забыть обо мне.

Ее вздрагивание вызвало резкую боль в моем животе, и я заставил себя опустить молнию и отбросить джинсы.

– Тебе следует уйти.

Останься. Пожалуйста, останься.

Глаза Делэни метали молнии, когда она прислонилась к туалетному шкафчику, ее руки сжали края каменной столешницы.

– Почему ты не хочешь, чтобы я осталась? – повторила она.

Я заколебался, выдохнув с облегчением, вздохнув. О, я хотел поговорить с Делэни. Я хотел, чтобы она была здесь. Я хотел, чтобы она была на мне, подо мной. Я хотел, чтобы ее рот был на моем, ее руки вокруг моей шеи, когда я скользну в ее сладкий центр. Я хотел попробовать ее на вкус, держать ее, лизать ее, трахать ее.