Король Ричард II - [3]

Первое изданіе «Ричарда П» появилось въ печати въ 1597-мъ, второе – въ 1598-мъ, третье – въ 1608-мъ, четвертое – въ 1615 г. Въ первыхъ двухъ изданіяхъ нѣтъ той части четвертаго акта (начиная со словъ Нортомберлэнда: «угодно-ль, лорды, выслушать искъ общинъ» до словъ Болингброка: «Въ ближайшую изъ средъ желаемъ мы короноваться»), въ которой дѣйствующимъ лицомъ является Ричардъ. Большинство комментаторовъ полагаютъ, что она была написана одновременно со всѣмъ остальнымъ, но не допущена къ печати – а вѣроятно и къ представленію – въ царствованіе Елизаветы, къ концу своей жизни утратившей прежнюю популярность и имѣвшей поводъ сомнѣваться въ прочности своего престола. Въ подтвержденіе этого предположенія указываютъ съ одной стороны на то, что четвертый актъ, безъ указаннаго мѣста, несоразмѣрно кратокъ (всего 169 стиховъ, между тѣмъ какъ въ пятомъ актѣ ихъ 553, въ третьемъ – 579), съ другой стороны – на то, что передъ возстаніемъ Эссекса (1600) его сообщники заставили актеровъ играть на улицахъ и площадяхъ трагедію о Ричардѣ II-мъ, съ намѣреніемъ произвести впечатлѣніе, невыгодное для королевской власти. По общему признанію, эта трагедія – не хроника Шекспира, а другая пьеса, раньше написанная и менѣе благосклонная къ Ричарду; но важно то, что заговорщикамъ казалось не безполезнымъ напомнить о низложеніи короля – и, слѣдовательно, такого напоминанія могла опасаться королева [1] . Есть, однако, и другое мнѣніе, менѣе рѣшительное: одинаково возможнымъ признается и составленіе четвертаго акта съ самаго начала въ той формѣ, какую онъ имѣетъ въ третьемъ и послѣдующихъ изданіяхъ, и позднѣйшее его дополненіе, вызванное именно сравнительною краткостью акта. Въ подтвержденіе послѣдней гипотезы указываютъ на то обстоятельство, что и въ первоначальномъ своемъ видѣ четвертый актъ образуетъ стройное цѣлое; недостающее въ немъ мѣсто не можетъ быть названо притомъ болѣе опаснымъ для авторитета и престижа королевской власти, чѣмъ все остальное содержаніе хроники. Убѣдительность этихъ соображеній весьма невелика. Страннымъ представляется уже отсутствіе главнаго дѣйствующаго лица въ самый разгаръ дѣйствія; трудно объяснить себѣ, какимъ образомъ Ричардъ, составляющій средоточіе и суть всей пьесы, могъ быть оставленъ за кулисами въ самый рѣшительный моментъ его жизни. Во внѣшнемъ, логическомъ смыслѣ нельзя отказать четвертому акту и въ той формѣ, какую онъ имѣетъ въ первыхъ двухъ изданіяхъ; но напрасно было бы искать въ немъ внутренняго, поэтическаго смысла, глубокой связи со всѣмъ предыдущимъ и послѣдующимъ. Ричардъ, слагающій съ себя корону, – необходимое звено между королемъ, врасплохъ застигнутымъ бѣдою, и развѣнчаннымъ монархомъ, покорившимся судьбѣ и способнымъ отстаивать только свою жизнь. Едва ли можно сомнѣваться и въ томъ, что состарившейся, подозрительной и осторожной королевѣ особенно опасной должна была показаться именно сцена униженія короля передъ парламентомъ, унизить который было постояннымъ стремленіемъ Тюдоровъ.

Другой спорный вопросъ касается времени составленія хроники. По мнѣнію однихъ, она написана передъ самымъ появленіемъ ея въ печати, по мнѣнію другихъ – нѣсколькими годами раньше, около 1593-го года. Послѣдняго мнѣнія держатся тѣ, кто не особенно высоко цѣнитъ художественное достоинство хроники и сближаетъ ее съ сравнительно слабыми произведеніями Шекспира, напр. съ «Генрихомъ VI». Есть еще среднее мнѣніе, различающее въ «Ричардѣ II» первоначальную основу, тѣсно примыкающую къ лѣтописи, и позднѣйшія поэтическія вставки. Несомнѣнными точками соприкосновенія между «Ричардомъ II» и предшествующими пьесами служатъ двѣ внѣшнія черты: отсутствіе прозаическихъ сценъ (какъ и въ первой и третьей частяхъ «Генриха VI», въ «Ричардѣ III», въ «Королѣ Джонѣ») и сравнительно частое употребленіе риѳмы; но ни изъ той, ни изъ другой нельзя заключить, что между написаніемъ и напечатаніемъ хроники прошло нѣсколько лѣтъ. Если въ «Генрихѣ IV», непосредственно слѣдующемъ за «Ричардомъ II», проза играетъ такую большую роль, то это объясняется широкимъ мѣстомъ, отведеннымъ въ позднѣйшей хроникѣ комическому элементу, котораго нѣтъ въ «Ричардѣ II»: стихъ являлся мало подходящимъ для рѣчей Фальстафа и К°, Шалло и Сайленса, мистриссъ Куикли и Тиршитъ. Количество риѳмованныхъ стиховъ имѣло бы значеніе только въ такомъ случаѣ, если бы мы не знали, какая хроника написана раньше – «Ричардъ II» или «Генрихъ IV»; но основаніемъ къ тому, чтобы отодвинуть составленіе первой на нѣсколько лѣтъ назадъ, оно служить не можетъ. Чрезвычайно неправдоподобно, наконецъ, предположеніе о позднѣйшихъ вставкахъ. Неодинаковая поэтическая цѣнность различныхъ частей пьесы вполнѣ возможна и при одновременномъ ихъ написаніи: она объясняется какъ быстротою, съ которою работалъ Шекспиръ, такъ и различіемъ матеріаловъ. Совершенно понятно, что воспроизведеніе событій, которыя въ почти готовомъ видѣ давала лѣтопись (напр. спора между Болингброкомъ и Норфолькомъ), не могло вызвать въ поэтѣ такого подъема вдохновенія, какъ свободное изображеніе душевной жизни его героевъ.