Король призраков - [58]

Она силой воли подняла свое тело, достигла узкого выступа и пальцами ухватилась за ближайший камень, высматривая куда двигаться дальше. Женщина ползла как паук, на четвереньках, то растягиваясь, то сжимаясь. Даника двигалась и горизонтально, и вертикально, нащупывая выступы и камни, за которые можно держаться.

Солнце перешло за полдень, а Даника все еще лезла. Ледяной ветер вовсю гулял вокруг нее, но она словно не чувствовала его холода и не позволяла ему сдуть себя вниз. Единственное, что ее волновало: время. Она знала, что существо, которое она видела, было созданием тьмы, и последнее, что бы она хотела, когда эта тварь вылезет из своей норы — так это оказаться прилипшей к стене горы, на высоте сотни футов.

С этой тревожной мыслью она продолжила свой путь, цепляясь пальцами за любой выступ, любую неровность, которая помогла бы ей удержаться на поверхности стены. Ближе к входу пещеры подъем стал легче, так как здесь было больше углублений и больших выступов, на которых она могла передохнуть. Один такой выступ был даже пригоден для того, чтобы идти, а не ползти или карабкаться. Даника пошла по следам к пещере, попутно выискивая природные укрытия среди разбросанных камней и щелей.

***

Цифры.

Он считал: складывал и умножал, вычитал и снова складывал. Его мыслями управляли, заставляли считать и искать, искать соответствия в цифрах, что вертелись в его сознании.

Айвен Валуноплечий всегда интересовался цифрами. Изобретая новое снаряжение или инструмент, он работал с цифрами и высчитывал соотношения и пропорции, необходимые для каждой детали. Это было самым большим увлечением дварфа в его мастерстве создания чего бы то ни было. Особенно когда Кэддерли пришел к нему с гобеленом, на котором были изображены дроу с их ручными арбалетами. Айвен, используя свое мастерство, навыки и интуицию, почти идеально их воссоздал, даже добавив немного от себя.

Цифры. Все дело в цифрах. Все дело в цифрах, по крайней мере, Кэддерли всегда из — за этого ворчал. Все может быть сведено к цифрам. А потом уже можно будет двигаться дальше, если, конечно, разум способен освоить их запутанные сочетания.

Это была разница между смертными и богами. Так часто говорил Кэддерли. Боги могут свести саму жизнь к цифрам.

Такие мысли не нашли поддержки в более прагматичном и менее склонном к теориям Айвене, но, оказалось, что проповеди Кэддерли по этому поводу, оставили больший отпечаток в голове дварфа, чем он думал.

Он думал над ролью цифр, и тот разговор, состоявшийся много лет тому назад, привел его к пониманию, что эти цифры вспыхивали перед ним только для отвлечения внимания от реальности.

Айвен почувствовал себя прогуливающимся вдоль журчащего ручейка, и эти звуки привели его в чувство и вернули в реальность. Цифры продолжали мерцать перед глазами. Видения появлялись и снова пропадали. Контроль сознания.

Что-то удерживало его в плену мыслей и не давало осознать себя. Он не мог закрыть глаза по своему желанию, его глаза и так были уже закрыты.

Нет, не закрыты, неожиданно понял дварф — закрыты они или нет, это не было физическим последствием, потому что он не пользовался ими, чтобы смотреть. Он заблудился, бесцельно бродя в водовороте собственных мыслей.

И что-то или кто — то его сюда заслал. И этот кто — то его здесь держал — какая — то сила, существо, какой — то чуждый интеллект, что был внутри него.

Дварф разорвал заклятие ментальных пут и вырвался из кокона цифр. Память в одно мгновение вернулась к нему — битва на скалистом склоне Мифрил Халла…

Воспоминания пронеслись быстро и неожиданно оборвались, но Айвен продолжал блуждать в сознании, стараясь вспомнить все, найти себя. Он вспомнил кое — что еще. Полет на драконе. Это было что-то нереальное, только чувство свободы, ветер дул в лицо и развивал его бороду. Вся красота и величие гор тогда предстали перед ним.

Это было как видение. Он был там, но в то же время его там не было. Как будто там был только его разум, а сам он смотрел на все это со стороны, был просто зрителем.

Но, по крайней мере, теперь он знал. Он избавился от ментального контроля и теперь был в себе.

Айвен начал бороться. Он хватался за каждое воспоминание и не отпускал его, пока не убеждался, что оно его и оно настоящее. Он видел Пайкела, Кэддерли, Данику и детей.

Дети!

Он видел, как они родились, росли и стали такими, как сейчас — высокими, сильными и полными энтузиазма. Он гордился ими, как будто они были его собственными детьми.

Ни одно существо во всех вселенных не было таким упрямым, как дварф. И лишь несколько дварфов были упрямее, чем Айвен Валуноплечий. Он сразу узнал существо, которое его подавляло.

Он узнал окрестности места, где находился. Осознал грозящее ему и почувствовал силу драколича.

Если он хотел выжить, то был только один способ сделать это: он должен полностью вернуть себе контроль над своим сознанием и быть готовым к любой неожиданности.

***

Лицо Айвена Валуноплечего, полностью контролируемое иллитидом, улыбнулось.

Дварф приходил в себя.

Из — за собственной неуверенности иллитид знал, что без помощи драколича и Креншинибона дварф начал вырываться из ментальной тюрьмы Яраскрик понял, что существо с такой решительностью и интеллектом — а дварф, возможно, более чем любая другая раса — прорвется сквозь его ментальное управление, как вода сочится сквозь землю. Ее невозможно остановить, даже бы если Яраскрик считал, что нужно. Ее возможно приостановить лишь на время, но не навсегда. Поэтому он держал дварфа в черной дыре.