Король призраков - [2]

Кости и клочья кожи — ничего больше не украшало его.

Когда — то великолепный, величественный дракон превратился в омерзительное посмешище.

Он стал… кем? Мертвецом? Живым? Как?

Гефестус посмотрел на кости другого сломанного крыла и осознал, что голубая завеса странной магической энергии пересекает и его. Вглядевшись в неё, дракон заметил второй поток потрескивающей энергии — зеленоватый осколок на голубом поле вращался и искрился внутри. Ближе к земле, видимая граница энергии соединяла крыло дракона и артефакт, сращивая Гефестуса с хрустальным осколком, который он считал уничтоженным.

— Пробудись, великий дракон, — приказал в голове голос иллитида Яраскрика.

— Ты здесь! — прорычал Гефестус, но неожиданный удар псионической энергии заставил его залепетать в замешательстве.

— Ты жив, — энергично говорило ему внутри создание. — Ты победил смерть. Ты стал более великим, чем раньше. Я здесь с тобой, чтобы повести тебя, наделить таким могуществом, какого ты не можешь и представить.

Подавив влияние иллитида, дракон поднялся, задрал голову и осмотрел пещеру. Гефестус не отважился оторвать крыло от магической завесы, боясь, что опять впадёт в небытие. Он протиснулся к пляшущим приведениям и хрустальному осколку.

Неясные силуэты духов прекратили кружиться и повернулись, рассматривая дракона. Гефестус не мог определить, почему они отодвинулись — из страха или из уважения. Дракон подобрался к осколку и попробовал тронуть его лапой. Но стоило ему приблизиться, как что-то, мгновенно сломившее его волю, заставило со всей силы ударить головой по Креншинибону; артефакт вонзился прямо над его горящими глазами. Когда он сделал это, то понял, что это было дело щупалец Яраскрика.

Однако, ярость испарилась до того, как он смог отомстить за оскорбление. Дракона захлестнул экстаз, сопровождавшийся ощущением неимоверного могущества: зверь чувствовал себя живым, как никогда раньше.

Он вернулся назад. Его крылья оторвались от завесы, но Гефестуса это не беспокоило: благодаря его изменившемуся мировосприятию поток жизненной энергии не прекращался.

Нет, не жизненной энергии, — понял Гефестус.

Совершенно противоположной… определённо противоположной.

— Ты Король Призраков, — сказал Яраскрик. — Смерть не властна над тобой. Ты властен над смертью.

Гефестус присел, обдумывая происходящее и пытаясь во всём разобраться. Движущийся свет достиг дальней стены пещеры и скальная поверхность внезапно засверкала, будто состояла из тысяч маленьких звёзд. Сквозь завесу прошли личи, окружив дракона полукругом. Они молились на своих древних и давно забытых языках и их страшные лица поникли, покорно смотря в пол.

Он мог командовать ими, понял Гефестус, но предпочёл помешать им ползать и преклонять перед ним колени — чудовище больше интересовала стена голубой энергии, рассекающей его пещеру.

Что это может быть?

«Плетение Мистры», — прошептали личи, будто прочтя каждую его мысль.

«Плетение?» — подумал Гефестус.

«Плетение… распалось», — ответил хор личей. — «Магия… одичала».

Гефестус смотрел на несчастные создания, прокручивая в голове возможности. Призраки хрустального осколка были древними волшебниками, напитавшими артефакт своими собственными жизненными силами. От самой сущности, Креншинибона, во все стороны расходились эманации магии смерти.

Дракон уставился на завесу — кусок Плетения сделался видимым и твёрдым. Он вновь вспомнил момент, когда он выдохнул свой огонь на дроу, иллитида и осколок.

Пламя дракона взорвало могущественный артефакт, ослепив Гефестуса.

Затем холодная волна пустоты уничтожила его, чешуя и тело сгнили до костей.

Имеется ли заклинание… любое… переносящее кусочек Плетения Мистры?

— Оно здесь, перед твоим носом, — появилось объяснение, рассеявшее беспорядочные мысли.

— Появилось после первого уничтожения осколка, — сказал Гефестус.

— Нет, — сказал Яраскрик в мыслях дракона. — Плетение высвободило магию из кусочков артефакта, дало мне способность ощущать и оживило приведения в их нынешнем виде.

— И ты вторгся в мой сон, — упрекнул Гефестус.

— Я так виноват, — признал иллитид. — В тот раз ты уничтожил меня, и я вернулся отдать тебе долг.

— Я уничтожу тебя ещё раз, пообещал Гефестус.

— Ты не сможешь, для этого нечего разрушать. Я свободная мысль, ни к чему не привязанная. И я ищу дом.

Прежде, чем до Гефестуса дошло, что это было ничем иным, как угрозой, его рассудок затопила ошеломляющая волна энергии, наполняя каждую частицу его существа болью и изменяя их. Он не мог вспомнить своё имя — настолько сильным оказался удар иллитида, проникающего в душу дракона.

Вдруг мрак рассеялся и Гефестус всё понял.

— Что ты сделал? — спросил он мысленно иллитида. Но ответ ждал его в его собственных мыслях.

Гефестусу не нужно было ещё о чём — нибудь спрашивать Яраскрика. Это всё равно, что обдумать вопрос самостоятельно.

Гефестус был Яраскриком и Яраскрик был Гефестусом.

И оба были Креншинибоном, Королём Призраков.

Гефестус вновь вернулся к тому, что произошло с осколком. Семеро личей каким — то непостижимым образом были связаны с ним, то есть, Креншинибоном, который был внутри него, посредством голубой полосы колдовской энергии. Это могущество было достаточно мощным, хоть хрустальный осколок и был почти уничтожен. Дракон ощущал, как Креншинибон пульсирует на его черепе. Он расплавился там, и колдовская энергия влилась в Гефестуса.