Король пиратов - [23]

Последнее слово исказилось до неузнаваемости, растянувшись на несколько октав, поскольку в этот момент одна клешня демона сомкнулась вокруг пояса мага и легко оторвала его от земли. Теперь он стал похож на раненую птицу, которой удалось взлететь, но только она двигалась обратно, к повороту в переулок.

К порталу.

— Я мог бы просто расколоть ему череп, — сказал дворф другу своего повелителя, который не был настоящим магом, но мог проделывать множество волшебных штучек.

— Это скучно, — последовал обычный для него ответ.

— Ха-ха!

Границы портала вспыхнули в последний раз и погасли, стройная темная фигура скрылась в темноте переулка и, кажется, тоже замерцала. Дворф быстро зашагал своей дорогой, и за его плечами покачивались усеянные шипами металлические шары, висевшие на цепочках.

В последние дни улыбка стала чаще появляться на его лице. Кровопролитие, на его вкус, было не слишком интенсивным, но жизнь налаживалась.

***

— Он был не таким уж и плохим, — сказал Морик Кенсидану.

Он старался во время разговора смотреть в глаза своему собеседнику, но, имея дело с Вороном, это было довольно трудно.

В глубине души Морика давно и прочно укоренились опасения, что Кенсидан обладает способностью околдовывать человека, что его взгляд может заставить склониться даже самого непримиримого противника. Этот тщедушный человек с нежными руками и шишковатыми коленками, этот сморщенный карлик, который за всю свою жизнь не сделал ничего выдающегося, тем не менее держал в своей власти всех окружающих, а Морик знал, что среди них были и отъявленные головорезы. И все они служили Ворону. Это было ему совершенно непонятно, но и он сам испытывал страх каждый раз, когда входил в эту комнату, вставал перед креслом и опускал взгляд к узловатым коленям.

И совсем не потому, что Кенсидан был сыном Ретнора. Кенсидан был не просто сыном Верховного Капитана, он обладал совершенно непостижимым разумом. Невероятно умный, невероятно хитрый, настоящий мастер игра в сава. Он был довольно внушительной фигурой, когда сидел в своем кресле, а когда вставал, когда неловко ковылял в своей черной накидке с высоким воротником и блестящих ботинках, туго зашнурованных до середины голени, казался еще. более пугающим. Вопреки всякой логике к его хрупкость производила совершенно невероятное впечатление — недостижимого и непостижимого могущества.

А позади его кресла молча стоял дворф и с самым беззаботным видом ковырял в зубах, словно был полностью доволен существующим в этом мире порядком. Он очень не нравился Беллани, и немудрено. Морик был уверен: этот дворф ни у кого не вызывал теплых чувств.

— Ты сам называл Дондона опасным типом, — произнес Ворон тихим, отлично контролируемым голосом. Этому он научился много лет назад, возможно еще в колыбели. — Он слишком лоялен по отношению к Арклему Гриту и состоит в тесной дружбе еще с четырьмя сверхмагами Главной Башни.

Ты опасался, что Дондон мог встать на сторону Арклема Грита, и тогда его примеру последовали бы и его друзья, которые в ином случае остались бы в стороне от борьбы, — высказал Морик свое предположение и наконец сумел взглянуть в лицо Кенсидану.

И встретить его неодобрительный взгляд.

— Ты пытаешься вникнуть в замыслы, понять которые у тебя не хватает ни ума, ни знаний, — сказал Кенсидан. — Делай то, что тебе приказано, Морик Бродяга, и больше никуда не суйся.

— Я же не просто какой-то безмозглый лакей.

— Разве?

Морик никак не мог согласиться с таким положением, но и сопротивляться тоже не мог. Даже если бы ему удалось набраться храбрости и порвать отношения с ужасным Вороном, существовали и другие могущественные вершители судеб…

— Тебе некого винить в своих несчастьях, кроме самого себя, — с нескрываемым удовольствием произнес Кенсидан. — Разве не ты сам посеял семена?

Морик прикрыв глаза, проклял тот день, когда впервые встретил Вульфгара, сына Беарнегара.

— А теперь твой сад вырос, — продолжал Кенсидан. — И если тебе не по вкусу запах его цветов, ты все равно не можешь их выдернуть, поскольку они обладают шипами. Эти шипы могут заставить тебя погрузиться в сон. Они очень опасны.

Взгляд Морика заметался по комнате в поисках путей к бегству. Подобное направление разговора ему совсем не нравилось, как не нравилась и неприятная усмешка, скривившая лицо дворфа за креслом Ворона.

— Но тебе нечего бояться этих шипов, — сказал Кенсидан, не сводя глаз с испуганного лица Морика. — Тебе надо только продолжать их подкармливать.

— А питаются они информацией, — сумел вставить Морик.

— Твоя леди Беллани настоящая находка, — заметил Кенсидан. — Ее возвышение не сможет не порадовать тебя, когда твой сад расцветет.

Эти слова несколько ослабили охватившее Морика напряжение. На службу к Кенсидану его направил тот, кому он не мог отказать, но задания, получаемые им в последние несколько месяцев, сопровождались обещаниями достойной награды. Кроме того, работа была не такой уж и трудной. Обязанностью Морика было поддерживать любовную связь с Беллани, а это само по себе могло послужить неплохой наградой.

— Вы должны ее защитить, — выпалил он, вспоминая о женщине. — Сейчас по крайней мере.