Король на площади - [19]

Скомканно простившись — Кароль торопился, а у меня теперь и впрямь разболелась голова, — мы разошлись каждый в свою сторону. Я старалась идти как можно медленней, чтобы прилипчивый запах выветрился из одежды и волос. Но прогнать мелькающие перед глазами картины было невозможно.

…Розы. Красные. Белые. Бордовые. Желтые. Все — распустившиеся. Их кидают под ноги Танцовщицам Роз, или, как их еще называют, Розовым плясуньям, во время Карнавала. Три дня и три ночи все улицы и площади Фьянты засыпаны розами, которые привозят из провинций целыми стогами. Девочки, девушки, женщины пляшут босыми, высоко подоткнув юбки, словно давильщицы винограда. Ранят подошвы о цветочные шипы, сбивают пятки о камни мостовой, но все равно продолжают танцевать, раскинув руки, плеща распущенными волосами или косами, запрокинув головы — они входят в некий транс. Транс танца роз. Белые и смуглые ноги, оцарапанные, с капельками крови и прилипшими лепестками, месят вновь и вновь подсыпаемые стебли и соцветия, а улицы, залитые светом фонарей, факелов и полной луны, сходят с ума от аромата растерзанных цветов, тоже кидаясь в пляс, в музыку, вино и любовь…

Это все легенда, которая имеется у каждого уважающего себя старого города: в древности девушка по имени Роза танцевала в цветочном саду перед захватчиками трое суток без передышки, пока не пала замертво. И пораженные силой духа девушки из Фьянты захватчики оставили город. С тех пор каждые три года во время Карнавала кто-то должен отплясать три дня и три ночи, чтобы Фьянта по-прежнему оставалась невредимой и свободной.

Все эти трое суток Пьетро рисовал, как одержимый. Пройдя все стадии — рыданий, уговоров, крика, — я смирилась. Лишь отыскивала его на многолюдных улицах, уводила домой, чтобы он мог перекусить и отдохнуть. Но уже через пару часов Пьетро вскакивал, хватал этюдник и вновь погружался в безумный вихрь Карнавала. Он кашлял кровью, и мне казалось и до сих пор кажется, что кармин на холстах серии «Розовые плясуньи» — это кровь самого Пьетро…

Самое странное, что я его понимала. Если мне суждено умереть молодой, я бы хотела умереть не в постели — именно так, с кистью в руке, за проклятой и безумно любимой работой…

Но с тех пор я ненавижу запах роз.

Глава 13 В которой ведутся разговоры о Волчьем князе

— И каков же ваш князь в жизни?

Остановив карандаш, я поглядела на Кароля.

Снова он о том же!

Кароль сидел в кресле (да, в доме появилась мебель!) у эркера. Лицо вполоборота, поза удобная, непринужденная, посматривает то на меня, то на море далеко внизу.

— Дался он тебе! — проворчала я, стирая неверную линию.

Кароль пожал плечами.

— Ну должны же мы о чем-то разговаривать! О себе ты говорить не хочешь, в искусстве я полный профан…

— Ты можешь рассказать о себе, — предложила я.

Кароль широко улыбнулся.

— Я весь как на ладони!

Понятно. Только и остается беседовать про князей да королей… Я перевела взгляд на бумагу.

— Рагнар больше похож на медведя, чем на волка.

Штрих.

— Он буен, громкоголос и грозен.

Черта.

— Он может стереть тебя в порошок, если ты его разочаруешь, но вырвет глотку чужаку, осмелившемуся сказать о тебе дурное слово.

Линия.

— Ему выгодно притворяться неотесанным, недалеким и бешеным, потому что это соответствует вашим представлениям о Морских Волках.

Силуэт.

— На самом деле он умен, хладнокровен и расчетлив. Он манипулирует тобой с легкостью — где давя на совесть, где на чувства, где запугивая или улещивая.

Четкие линии скул и подбородка. Руки, сцепленные на колене.

— Он верен друзьям до последнего вздоха. Чтобы спасти тебя, он пойдет на самый конец света и стребует твою жизнь у богов обратно. Но…

— Но?

Я вижу, как Кароль слегка подается вперед. И добавляю штришок в и без того зоркий взгляд на листе бумаги.

— Но он забывает того, кто его предал. Навсегда.

Грифель сломался, и по лицу Кароля — того, что на рисунке, — пошла зигзагообразная полоса. Я тихо ругнулась. Кароль поднялся, подобрал обломок.

— Ты очень верно его описала.

Если б я не сломала карандаш раньше, сломала бы сейчас.

— Ты что, знаешь нашего князя?!

— Встречал разок.

— Да где же?

Глаза Кароля смеялись. Но ответил он серьезно:

— На Пике Отчаяния несколько лет назад.

— А ты-то как туда попал?!

Пик Отчаяния — остров-крепость в заливе под названием Волчья Пасть. Владеющий им владеет проходом в воды полуострова, а значит, и в материковые воды. Поэтому Пик постоянно переходит из рук в руки. Насколько я знаю, в настоящее время он все еще принадлежит нам. Не без помощи Силвера. Королю Риста недосуг, накладно и хлопотно удерживать крепость за границей своих земель, но помочь в этом соседу, на которого ложится вся нагрузка, — отчего бы и нет. Да еще потом укрепить этот военный союз родственными связями…

Но что делать авантюристу в таком гиблом, опасном и неприбыльном месте? Разве только… Я уставилась на Кароля, и тот вопросительно вскинул брови.

— Что такое?

— Так ты человек Силвера?!

* * *

Вот тебе и… здравствуйте!

И как прикажете отвечать на подобный вопрос? Тем более когда Эмма смотрит прямо в глаза со спокойным любопытством и уверенностью в своей правоте. Нет, что за женщина! Ее вовсе не смущают его «делишки» и то, что он может оказаться королевским шпионом.