Король Мертвой Страны - [32]

– Мог бы и сам справиться – чего звал? – с усмешкой бросил он на землю узду первого верблюда, к седлу которого были привязаны остальные.

– Ай, Нартанг! Гайрид! – запричитал торговец, хватаясь за повод своего коня, растерянно и ошалело взглянув на воина, и принимаясь наглаживать морду любимого питомца с трепещущими от быстрой скачки ноздрями.

– Да все хорошо с твоим Гайридом, – вновь оскалился воин, – Добивать этого? – подошел он к скулящему на земле последнему оставшемуся в живых разбойнику, хватая его за волосы и приставляя меч к горлу.

Кариф растерянно посмотрел на него, потом испугался необходимости принятия решения, отвернулся, успокаивая самого себя, и, не оборачиваясь, визгливо выкрикнул: «Режь, шакала!» Воин пожал плечами и перерезал извивающемуся у него в ногах конокраду горло. Он удивился – почему Карифа так напугало убийство воров, ведь смотрел же торговец бои на арене? Но потом решил, что маленький человек, наверное, и вправду понимал бои, как «игры» и даже не задумывался, что убивают-то там по-настоящему…

– Ну что, Кариф, еще десять убитых к моим первым четырем. Так? – сразу решил расставить все по своим местам воин.

– Ай, как тебе не стыдно?! Как не стыдно?! Это не честно! – запричитал торговец,

– Ты в такой час стал со мной торговаться! Так не честно, не честно!

– Эй, ты чего, от своих слов отказываешься? – с явной угрозой произнес воин – сейчас он был еще разгорячен своей «охотой» и никак не собирался терять то, на что рассчитывал.

– Нет, нет, – поспешно ответил смышленый торговец, – Но прошу тебя, дорогой, больше не надо так! Я тебе делал хорошо, и ты мне делай хорошо! – завел Кариф свою извечную песню.

– Да ладно тебе, – отмахнулся воин, обтер меч об одежду уже бездыханного разбойника и пошел к своему шатру.

– Эй, Нартанг, ты куда? – удивился торговец.

– Спать дальше, – непонимающе пожал плечами воин.

– Здесь? Среди убитых? – выпучил глаза торговец все еще не вышедший до конца из состояния шока.

– Ну и что? – уж ему-то не впервой было ночевать в такой компании, – До утра не завоняют.

– Ай, что говоришь?! Их души превратятся теперь в джинов и будут преследовать нас!

– Чушь какая, – фыркнул Нартанг, – Ты сниматься хочешь в ночь?

– Нет, нет, до солнца нельзя ничего делать – то все нечисто!

– Ну и верование у тебя, – еще раз фыркнул воин, – Если никуда не идем – делай что хочешь, а я спать буду, – и ушел в свой маленький шатер.

А трое опешивших детей песков остались в обществе трупа и животных. Залим собрал всех верблюдов и привязал к шатру хозяина, поручив оставшемуся рабу не отрывать от них взгляда, потом привел сбрую Гайрида в надлежащий вид и для пущей верности намотал узду себе на руку. Кариф еще раз осмотрел своего коня – не сбил ли тяжелый воин ему спину и только потом залез в свой шатер. Всю оставшуюся ночь торговец не смыкал глаз, ему то мерещились новые шорохи, то казалось, что из темных углов, не охваченных трепещущим светильником, кто-то выползает. Потом он стал думать о воине, и чем больше он о нем думал, тем все больше росла в нем тревога. Кариф считал себя большим знатоком людей, их мыслей и желаний, да он и был таковым, иначе никогда бы не нажил столько добра, сколько у него уже было скоплено. Но все же он чувствовал себя обманутым – действуя единственно верным в общении с воином методом – уважением и поблажками- он незаметно сам стал его рабом. И вот теперь тот выменянный на дорогой кинжал полуживой от побоев и голода грязный вонючий раб стал уже распоряжаться в караване, и сам он боялся сказать ему что-то наперекор. И меч! Он ведь оставил у себя меч! Зачем Кариф продал чернокожего?! Теперь ни он, ни Залим даже не смогут выстрелить из лука, если воин решит что-то сделать против них!

Кариф не знал, что как раз схожие мысли вертелись сейчас у Нартанга в голове.

Воин сидел в своей палатке, погасив светильник, и размышлял о том, что сейчас торговец полностью зависит от него: они втроем – оставшегося раба он и вовсе не считал за человека – а сделай он одно лишь движение, уже и вдвоем – во всей пустыне. Ему нужно будет лишь немного припугнуть трусливого торговца и заставить по приходу в очередной город продать верблюдов, купить для него хорошую одежду свободного человека, взять достаточно воды и пойти прочь из этих земель! Уж Кариф-то наверняка знает все пути в проклятых песках. Но если эта толстая тварь решит отстоять свои права обманутого «хозяина», то Нартангу придется несладко – вся свора этих задохликов бросится на него, норовя немедля наказать наглое животное… Раскидать-то он их может и раскидает, если лучников не будет, но вот куда потом? Куда уходить? Кругом были одни пески, не хуже добротной цепи, приковавшие Нартанга к своему «благодетелю». Да и слово, данное воином чужеземному торговцу, не позволяло ему пока решиться на подобное. Пока Кариф не показал, что намерен нарушить свое…

– Нартанг, как ты можешь здесь спать?! Выходи, дорогой, уже утро! Пора трогаться в путь! – позвал его «хозяин».

– Иду, – вышел воин, потягиваясь и разминая кости от долгого сидения в одной позе – он так и не уснул, до утра блуждая в своих мыслях.