Король мечей - [23]

Эва вынула из холодильника черную глиняную бутылку со святой водой, налила в сотейник, поставила на газовую конфорку. Затем разделила боб на четыре части и раздробила в ступе до липкой пасты.

Вернулась к буфету. Достала из ящика колоду карт таро. Это были особые карты, присланные из Швейцарии, изготовленные вручную по эскизам знаменитого Шарля де Вильнёва. Она пользовалась только такими. Колода новая. Карты лежали в выдвижном ящичке, обитом изнутри лиловым сукном, который находился в элегантной деревянной темно-коричневой шкатулке. Колода помещена в мешочек из черного бархата с затягивающимся шнурком, с наложенной сбоку красной восковой печатью с символикой фирмы-изготовителя, напоминающей логотип рукоятки револьвера «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра. Карты изготовлены из толстого картона очень высокого качества. В середине черной рубашки с темно-малиновой окантовкой сияло золотистое солнышко, почти мультяшная рожица с глазами, слегка скошенными в сторону лучей. Не переворачивая, Эва разложила карты веером на столе и начала считать от начала против часовой стрелки. На фирме всегда укладывали карты в одинаковом порядке. Последним шел Малый аркан — вначале Чаши, затем Монеты, Мечи и Жезлы. По четырнадцать карт каждой масти, в которой вначале шли лица, затем очковые карты. Эва отсчитала нужную, перевернула и улыбнулась.

Король мечей.

В зависимости от того, как он ляжет, Король мечей мог быть могущественным и влиятельным союзником и другом или не останавливающимся ни перед чем грозным врагом.

Эта колода обладала магической силой. Посвященный мог превратить карты в подзорные трубы и смотреть через них в будущее. Но кроме того, карты нравились Эве еще и своей необыкновенно яркой живой расцветкой. Это напоминало ей о ритуальных картинах вуду, которые она видела в детстве на Гаити.

Эва положила карту на разделочную доску, остальные спрятала в черный бархатный мешочек. Взяла скальпель и разрезала карту по длине на шесть полосок. Затем каждую полоску разрезала на двенадцать частей, превратив карту почти в конфетти. Ссыпала обрезки в ступу, смешала с размятым калабарским бобом и выскребла в кипящую воду.

Зелье постоит несколько часов, охладится и будет готово к употреблению.

Эва собралась произнести заклинание, но помешал Кармин, который проковылял мимо двери с ванной на спине, направляясь к себе на цокольный этаж. Он старался не шуметь, жалкий хлюпик. Даже сейчас, почти в тридцать лет, он боялся ее так же, как в детстве. Ее, маленькую, немолодую, сорок четыре года, всего пятьдесят килограммов веса… Ничтожество.

Кармин спустился к себе, поставил ванну на пол. Тут не было окон, темно, хоть глаз выколи, если не включить свет, но всегда комфортно после неприятной стерильной белизны ванной комнаты. Он снял халат, бросил на уютное кожаное кресло. Ему здесь знаком каждый сантиметр настолько хорошо, что можно найти в темноте любую, самую маленькую вещицу. Этому его обучил Соломон Букман. Давно, когда они еще были близки как братья. Теперь организация разрослась, превратилась в монстра со многими щупальцами, и Соломон стал вести себя холодно и отстраненно. С теми, кто знал его с детства и был бесконечно предан ему.

Голый Кармин стоял посередине комнаты и улыбался. Он перехитрил мать, одурачил. Она считает его ничтожным и жалким, ну и пусть. Любого тирана рано или поздно ждет падение. Эва не исключение. И ее падение будет сокрушительным, она полетит прямой дорогой в ад.

10

Жан Ассад очнулся в тот момент, когда жить ему оставалось несколько минут. Это было ясно. Лучше бы не открывать глаза. Он взмолился, чтобы Соломон проявил к нему милосердие и прикончил быстро, забыл о нем плохое и вспомнил хорошее. Сколько лет они были вместе, с самого начала, какой он всегда был преданный. Но, взглянув на тех, кто его окружал, Жан понял, что этого не произойдет. С ним обойдутся хуже, чем он мог вообразить.

Жан слышал об этом месте, о том, что здесь происходит, но никогда не верил. Никогда. Он был суеверен, как все гаитяне, но не покупался на истории о магическом круге из двенадцати великанов бога смерти Барона Субботы и о том, кто сидит в середине, и обо всем остальном.

Оказалось, что это правда.

Он не мог пошевелить ни единым мускулом. Все остальное было заморожено, застыло. Тело было невероятно тяжелое, будто кости у него сделаны из наполненного ртутью свинца, да еще снизу подвешено несколько пушечных ядер. Рот он раскрыть не мог. Губы не разъединялись. Жан с трудом дышал носом. Ноздри были чем-то плотно забиты, воздух едва попадал в легкие. Вдобавок ко всему в животе ощущалась очень болезненная неподвижная масса, словно он съел огромное количество пищи, которая не переварилась, лежала в желудке и медленно гнила.

Жан обвел глазами пространство вокруг, насколько мог. На него были устремлены двенадцать пар глаз, горящих ненавистью и презрением. Тут стояли бок о бок его старые друзья и заклятые враги, он был в этом уверен. Но их лица скрывал грим — половина мучнисто-белая от лба до верхней губы, включая уши, нос и пространство вокруг глаз, а дальше черная. И одеты одинаково. Цилиндры, смокинги, серые брюки в тонкую полоску, белые рубашки в сборках, черные перчатки. Жан не понимал, почему они такие высокие, три с лишним метра. Может, потому, что он сидел, а они стояли, или его накормили чем-то и у него съехала крыша?