Король Камней - [42]
— Мы рады видеть тебя, Симон.
— Я обещал вашему величеству нового скорохода. Вот он.
Махмуд Менгерид долго рассматривал будущую звезду «конюшни» — сухого, легкого, порывистого в движениях мальчишку. Тот ждал, без страха глядя на владыку. Казалось, в своей короткой жизни он уже отбоялся на долгие годы вперед, и сейчас даже палачу рассмеется в лицо.
— Как его зовут?
— Карши.
— Не тот ли это ребенок, из-за которого…
Махмуд замолчал. Долгое время владыка о чем-то размышлял. Наконец лицо его тронула хищная, довольная улыбка.
— Кому мы должны заплатить за скорохода, Симон?
— Это подарок, ваше величество.
Мальчишка не мог устоять на месте. Он все время пританцовывал, готовый сорваться с места — и бежать, бежать, нестись прочь, словно за ним гнались все демоны ада.
— Я принимаю твой дар, — кивнул Махмуд. — Прими же и ты мой. Кого ты хочешь в ученики? Ребенка? Юношу? Зрелого человека? Скажи мне, какими достоинствами он должен обладать, и, клянусь милостью небес, я найду тебе такого человека! Даже если волосы у него будут из золота, а дыхание — ладан и мирра, ты получишь его и возьмешь в науку. Люди, подобные тебе, должны продлиться — не в детях, так в последователях.
— Я больше не беру учеников, — ответил Симон. — Отныне и до конца моих дней.
— Опомнись, маг!
— Я сказал. И слово мое тверже подошвы мира.
2.
— Когда ты дрался в последний раз? — спросил Вульм.
Симон нахмурился, вспоминая.
— Давно, — буркнул маг.
— Как давно?
— Задолго до рождения твоего отца.
В вышине, крышкой колодца, уходящего в небо, плескался знакомый перламутр. Его отсветы ложились на землю, шатры, людей и стены башни. Мир проявлялся рельефно и зримо, с четкими обводами теней, и вдруг сливался в студенистую муть. Тени исчезали, расстояния скрадывались, цвета плыли. Это раздражало, понуждая всматриваться до рези под веками. Впрочем, маги, судя по их поведению, не испытывали особых затруднений. Просоленный до печенки морской волк, и тот не рискнул бы определить время по звездам и луне, но Циклоп был уверен: конклав не пропустит назначенный час.
Любопытствующие слуги толклись рядом. Возвести барьер для ограждения места поединка никто не спешил. На пространстве, свободном от шатров, вычертили круг шагов двадцати в поперечнике; тем и ограничились. Участники конклава, собравшись вместе, перешептывались. Время от времени кто-нибудь бросал взгляд в сторону Симона, оседлавшего стул. Амброз отсутствовал — видно, решил сидеть в шатре до последнего.
Босой, обнажен по пояс, как кулачный боец, в одних холщовых штанах, Симон Пламенный являл собой жалкое зрелище. Морщины без снисхождения избороздили угрюмое лицо. Дряблая кожа, вся в старческих пятнах, походила на дешевое сукно, траченое молью. Висели складки на животе и боках; выше явственно проступали ребра. Редкие седые волоски на груди; узловатые вены густо оплели предплечья. В жестоком сиянии перламутра Остихарос походил на мертвеца, поднятого из могилы.
— Как твоя рука? — Вульм начал разминать Симону плечи.
— Лучшая в мире. Эй, полегче!
— Терпи, боец, — хмыкнул Вульм, ослабив нажим. — Я тут пораскинул умом… Помнишь, ты рассказывал, как кулаком вынес дверь в башню Талела? Если бы ты собрал чуточку камня в правой руке…
— Магия во время поединка запретна, — отрезал Симон. — Забудь.
— А это разве магия? Это, как я понял, остатки Шебуба.
— Не говори ерунды.
— Твое дело, — упорствовал сегентаррец. — Но ты хотя бы попытайся!
— Отстань от него, — вмешался Циклоп.
Он видел, что все попытки Вульма помочь только раздражают мага. Хорошо, хоть Натан помалкивает. Сунется, придурок, с советами: «Пальцами не брать, руками не поднимать…»
— Хочешь его угробить?! Если Симон тебя послушает, окаменение ускорится…
— Я же хочу, как лучше!
— Все мы хотим, как лучше. А в итоге…
— Заткнитесь, — велел маг. — Оба. Я сам решу, что мне делать.
Он стряхнул с плеч руки Вульма и встал.
— Время! — возгласил Максимилиан Древний.
Маги засуетились. Едва ли не бегом они спешили занять места на границе круга, тщательно следя, чтобы не переступить ее хоть на пядь. Все, кто явился сюда ради наследства Инес, напомнили сейчас Циклопу ватагу сопляков, собравшихся посмотреть на драку заводил. Правда, цена победы в этот раз была много выше, чем в мальчишеской потасовке — его собственная свобода.
— Соперники готовы?
— Да, — громко ответил Симон.
И эхом от входа в ближайший шатер донеслось:
— Да!
Босой, с голым торсом, в шальварах черного шелка, Амброз быстрым шагом достиг границы — и встал напротив Пламенного. Он улыбался; казалось, вместо схватки его ждет приятная встреча с красавицей. В сравнении с Держидеревом старец выглядел еще более неприглядно. Да, рядом с быком-Натаном или гвардейцем, кому меч заменял жену, а седло — дом, Амброз живо полинял бы и выцвел. Но в целом, лишен мускулов атлета, королевский маг был мужчина в соку: хорошо сложен и крепок. Ни малейшего сходства с сухим деревом, как можно было бы ожидать. Женщинам такие нравятся; даром, что ли, похождения Амброза были притчей во языцех.
Перламутр замер, перестав мерцать. Резче проступили тени, предметы обрели предельную материальность. В этом мертвом свете гладкая кожа Амброза отблескивала глянцем — перед поединком он натерся снадобьем из дозволенных, травяных, на оливковом масле.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.
«Каждый день по всему миру тысячи совершенно здоровых мужчин и женщин кончают жизнь самоубийством… А имплантированные в них байфоны, так умело считывающие и регулирующие все показатели организма, ничего не могут с этим поделать».
«Сначала исчезли пчёлы» — антиутопия, погружающая читателя в, по мнению автора, весьма вероятное недалёкое будущее нашего мира, увязшего в экологическом и, как следствие, продовольственном кризисе. В будущее, где транснациональные корпорации открыто слились с национальными правительствами, а голод стал лучшим регулятором поведенческих моделей, а значит и всей человеческой жизни. Почти всё население сосредоточено в мегаполисах, покинув один из которых, герои открывают для себя совершенно новый мир, живущий по своим, зачастую гораздо более справедливым правилам, чем современное цивилизованное общество. 18+.
Три сестры на изолированном острове. Их отец Кинг огородил колючей проволокой для них и жены территорию, расставил буйки, дав четкий сигнал: «Не входить». Здесь женщины защищены от хаоса и насилия, идущего от мужчин с большой земли. Здесь женщины должны лечиться водой, чтобы обезопасить себя от токсинов разлагающегося мира. Когда Кинг внезапно исчезает, на остров прибывают двое мужчин и мальчик. Выстоят ли женщины против них?
Однажды в подземельях Шаннурана, где властвует чудовищная Черная Вдова, сошлись трое: мальчик Краш, приемный сын Вдовы, великий маг Симон Пламенный и авантюрист Вульм из Сегентарры. Двадцать лет спустя судьба вновь сводит их вместе. Мальчик вырос, откликается на прозвище Циклоп и носит кожаную повязку, закрывающую лоб. Маг после битвы с демоном тяжело болен — и вынужден искать помощи у Циклопа. Что же до авантюриста, то он хорошо усвоил, что лишь драконы смеются последними. Зимой, в снегах, заваливших мрачный город Тер-Тесет, этой троице будет жарко.