Король и спасительница - [18]

— Не садись там, — одернула меня подруга, — замуж не выйдешь.

— Конечно, не выйду, если Лид и дальше будет разгонять моих кавалеров, — буркнула я, и, не выдержав, пожаловалась: — представляешь, Нат, он Сашку прогнал.

— Я не прогонял его, — четко сказал король, — он ушел сам, из-за своей же глупости.

— Ничего себе у вас тут без меня была Санта-Барбара, — почему-то с завистью произнесла Натка и отхлебнула чай не присаживаясь, поскольку сесть было некуда.

— Лид, подвинься, ты тут не один, — раздраженно сказала я. К моему удивлению, король без возражений потеснился и оказался по одну сторону стола, а мы с Наткой — по другую. Пока он, держа чашку чуть ли не двумя пальцами, с тем же брезгливым видом прихлебывал чай, Натка со значением покосилась на меня, потом откашлялась и произнесла:

— Сонь, а ты уже спросила у его величества, долго ли оно будет тут у нас ошиваться?

— Спросила.

— И что оно ответило?

— Оно ответило, что пока я не прикажу ему уйти.

Лид, которому наш разговор почему-то не казался оскорбительным, подтверждающе кивнул. Натка поглядела на меня и подтолкнула под столом ногой.

— Ну и? Когда ты прикажешь ему уйти?

Я открыла было рот, но проклятый король тут же уставился на меня во все глаза, а глаза у него были немаленькие, да еще какие-то нехорошо пристальные. Но ладно бы еще в них была только наглость и презрение — так нет же, мне почудилось, что взгляд у него сейчас — почти как у старой бездомной собаки, которая в непогоду приходила к бабушке в сарай. Такое же ожидание: впустят — не впустят? Выгонят — не выгонят?

Практически уверенная, что это все — только мои фантазии, я все равно никакими силами не могла заставить себя заговорить. Подруга решила помочь мне и сама повела беседу:

— А, ну да, ты же боишься, что если Лид вернется к себе, то заколдует своих подданных…

— Почему ты этого боишься, Соня? — удивился король, перестав лупиться на меня во все глаза и поднимая брови.

— Потому что не хочу быть косвенно виноватой в их гибели, — объяснила я хмуро. — Сострадание. Как ты сказал, род эгоизма…

— Но ты же можешь взять с него обещание, что он их не тронет! — гнула свою линию Натка.

— Да? А где гарантия, что он эти обещания выполнит?!

Тут Лид, видимо, наконец обиделся, потому что встрял в наш разговор:

— Высокородные всегда держат данное слово. Конечно, плебеям, среди которых ты вращалась, Соня, этого не осмыслить…

— Ну так и в чем проблема? — обрадовалась Натка, — дай ей слово, что не тронешь жителей своего мира!

Король, конечно, ничего ей не ответил и только молча посмотрел на меня.

— Да, Лид, дай мне такое слово, — сказала я твердо, — люди не виноваты, что я тебя расколдовала.

— Хорошо, — король пожал плечами, явно снисходя к моим капризам, — если тебя это так волнует, я клянусь, что не буду наказывать свой народ за то, что он меня заколдовал.

— А за все остальное будешь наказывать?

— Ну естественно, без страха перед наказанием королевская власть неэффективна.

Я в задумчивости уткнулась в чашку. Картинка вырисовывалась невеселая. Ничто не мешает Лиду, вернувшись, придраться к каким-нибудь мелочам и заколдовать столько людей, сколько ему будет угодно. А суда по лицу короля, просить его, чтобы он не наказывал никого, явно пока не стоит: он и так был раздражен присутствием Натки. Придется еще подождать, втереться к нему в доверие. Ох, не перегнуть бы палку!..

Натка, как всегда, поняла меня без слов и опасный разговор не возобновляла. Затянувшееся молчание нарушил сам король, отставивший чашку и вымолвивший:

— Надо тебе сказать, Соня, что ваш чай — весьма неприятный напиток, по крайней мере, для тех, кто не увлекается настойкой горькоцвета. Думаю, он даже ядовит, так что тебе вовсе не стоит его пить.

— Много ты понимаешь, Лид! — рассмеялась я. — Ты же не вынул вовремя пакетик, вот чай и перезаварился!

Король глянул на меня со сдержанной претензией, дескать, «а ты меня нарочно не предупредила, что я должен его вынимать?», но ничего не сказал, чтобы, наверное, не потерять достоинство, и просто отодвинул чашку еще дальше. Натка, хихикая, встала, подобрала ее и вылила в мойку. Я тоже встала и начала мыть скопившуюся посуду. Подруга тем временем ругалась с королем, который требовал, чтобы посуду помыла она, дабы я не марала свои достойные ручки черной работой, а потом не хотел передвигать стул, чтобы освободить ей проход. Я уже не обращала на них внимания, и даже наоборот, включила воду посильнее, чтобы ничего не слышать. Конечно, это привело к тому, что скрип ключа в двери первым уловил Лид. Он насторожился, приподнялся со стула и бессловесно растворился в воздухе. Не успели мы с Наткой удивиться и обрадоваться этому, как в комнату вдруг гораздо раньше времени ввалились запыхавшиеся и встревоженные родители.

— Привет, а я на пять сдала, — заговорила я, выходя им навстречу из кухни.

— Да-да, — кивнула мама рассеянно, — молодцы — молодцы, привет, Наташа… Сонь, представляешь, нас тут с папой срочно командируют на открытие филиалов… В Индию, — добавила она, не дожидаясь моего вопроса, — так что придется тебе тут месяцок похозяйничать… И, главное, так резко… Коля, ты не видел ту синюю сумку, в которую все влезало — та, что с несломанной молнией?.. О чем я говорил a-то? А, месяц придется тебе одной побыть. И, главное, резко так сказали, у нас самолет, представляешь, завтра в шесть утра — а мы не собраны, ничего… Конечно, без присмотра я тебя не оставлю — я и Наташиной маме позвонила, и тете Кате, и бабушке…