Король горы - [32]

— Я не понимаю, — сказал Натаниэль. — Что такого особенного в том, чтобы коснуться своего врага?

— По индейским понятиям, для того чтобы убить врага издалека — застрелить из лука, ружья, — особой храбрости не надо. Храбрость в том, чтобы встретиться с противником лицом к лицу и убить его копьем, ножом или в рукопашном бою, — объяснил Зик. — Поэтому самыми достойными считаются те воины, у которых больше ку.

— А я думал, они убивают просто так, для удовольствия.

Изекиэль посмотрел на племянника:

— Индейцы люди дикие, но не дикари, не важно, что ты вычитал про них в газетах.

— Ты так говоришь, будто восхищаешься ими.

— В них есть чем восхищаться. Ты сам увидишь.

Зик пришпорил лошадь. Через два часа они остановились у небольшого ручья. Близ воды росли кедры; Натаниэль сел и привалился к стволу одного из них, радуясь, что может хоть немного отдохнуть. Зик, приложив ладонь ко лбу, напряженно вглядывался вдаль.

— Кто-нибудь из твоих друзей погиб от рук индейцев? — спросил Нат.

— Года полтора назад трое моих близких друзей попали в засаду, устроенную черноногими неподалеку от слияния Миссури и Джефферсон. Двое, когда их нашли, были так утыканы стрелами, что стали похожи на дикобразов. А с третьего индейцы сняли скальп.

— Как вы об этом узнали?

— Третьего, Гриньона, черноногие отпустили, потому что, когда его пытали, он не издал ни звука, как они над ним ни издевались. Такие уж у них традиции, племянник. Так вот, они пустили его по лесу раздетым догола, без еды и без оружия, даже ножа с собой не дали. Велели передать, чтобы белые держались подальше от их земли.

— Что с ним стало?

— Через три дня ему удалось добраться до лагеря трапперов. Бедняга был на последнем издыхании, ноги сбиты в кровь. Люди пытались ему помочь, но было слишком поздно. Он умер через два дня.

Натаниэль сдвинул брови:

— Подожди, ты говорил, ему сняли скальп. Почему же он не умер сразу?

— Само по себе это не смертельно. Будешь ты жить или нет, зависит от того, что с тобой индейцы проделают до того, как содрать скальп. Или после.

— Чудовищно.

— Остаться без скальпа еще не самое страшное. Бывает и хуже.

— Еще хуже? — ужаснулся Натаниэль.

Закрыв глаза, он представил свой собственный окровавленный скальп. Его передернуло.

— Поверь мне, индейцы только одна из опасностей, которые подстерегают тебя на Диком Западе. Два года назад сто шестнадцать человек выехали из Санта-Фе, чтобы поохотиться в южной части Скалистых гор. Обратно вернулись шестнадцать.

Натаниэль замер:

— Всего шестнадцать? А что стало с остальными?

— С кем-то, вероятно, расправились индейцы, другие, наверное, умерли от какой-нибудь болезни, кого-то укусила змея, кого-то порвал гризли. Мало ли что может с человеком произойти в горах.

— На Диком Западе так опасно, а люди все равно едут. Что их тянет?

Зик вздохнул:

— Многие задавались этим вопросом. Когда-нибудь ты сам поймешь.

— Вряд ли, я не собираюсь здесь задерживаться.

— Кто знает, племянник, кто знает…

Натаниэль закрыл глаза и стал думать об Аделине. Перспектива провести вдали от нее целый год с каждым днем нравилась ему все меньше. Двенадцать долгих месяцев в горах с дядей! Чем дальше, тем чаще, Натаниэлю приходило в голову: если он доживет до встречи с Аделиной, это будет просто чудо. Да, он хочет стать богатым, но отдавать жизнь за золото?.. Готов ли он умереть за любовь Аделины?.. Имеет ли это смысл?..

— Нат!

Резкий окрик вывел Натаниэля из задумчивости. Он открыл глаза. Дядя указывал на еле различимое пятнышко на горизонте.

— Что это? — спросил Нат.

— Садись в седло. Надо сматываться, у нас на хвосте индейцы.

Услышав дядины слова, Натаниэль моментально позабыл о боли. Залезая в седло, он побил рекорд быстроты. Зик некоторое время всматривался в прерию, потом оседлал лошадь и погнал ее через ручей.

— Это шайены? — спросил Натаниэль. Он скакал слева от дяди.

— Слишком далеко, не разобрать, — ответил Зик. — А ближе, надеюсь, мы их не подпустим.

Они скакали что есть мочи около получаса, спугнули большое стадо антилоп и молодого волка. Вскоре впереди показался низкий холм — вернее, даже не холм, а пригорок, поросший редкой травой. Изекиэль взобрался вверх по пологому склону. Нат последовал за ним и, остановившись на гребне холма, поглядел на восток. По прерии, поднимая пыль, скакали восемь всадников. С первого взгляда понятно было, что это не белые.

— Черт! — крикнул Зик. — Мы попали в переплет.

— Остановимся?

— Куда денешься, — ответил Зик. — Мы не сумеем от них оторваться. С лошадьми Ганта и его дружков нам от погони не уйти.

— Тогда, может, бросить их? Индейцы возьмут лошадей себе и оставят нас в покое!

— Я бы не стал на это рассчитывать. Знаю одного парня, который так сделал. Индейцы забрали лошадей и продолжили погоню. Гнались за ним до ночи. Он еле ноги унес.

— Что же делать?

Изекиэль тщательно осмотрелся по сторонам, что-то бормоча себе под нос. Вокруг простиралась прерия, плоская, как блин. Безбрежное море травы без единого деревца. Спрятаться негде.

— Придется драться.

Дядя слез с коня и принялся тщательно проверять свой «хоукен». Натаниэль тоже спешился и стоял, глядя на крошечные фигурки вдалеке. Они быстро росли. Натаниэль прикинул, что индейцы будут на холме, самое большее, через пять минут.