Король франков - [93]

– Можер, ты разрываешь мне сердце, – не унимался герцог. – Я ведь уже договорился, и тебя ждут… Теперь все пошло прахом. Завидная была партия и территория близ Парижа, просто рука дружбы из Нормандии во Францию! Но теперь… – брови отца по-прежнему были сдвинуты, взгляд суров. – Кто хоть она? Дочь крестьянина? Лавочника? Винодела? Я не говорю о знатных, этого быть не может. Ее родители тотчас сообщили бы нам.

– Ричард! – вдруг схватила мужа за руку Гуннора. – Слышал ли ты, чтобы крестьяне давали детям такие звучные имена? Станет ли лодочник называть дочь именем, присущим лишь знатному роду? Можер, что скажешь ты? Права ли я? Или теперь на это никто не смотрит?

– Права, матушка.

– Как! – Ричард заглянул сыну в глаза, взгляд его потеплел. – Уж не хочешь ли ты сказать, что твоя жена… твоя Изабелла…

– Она графиня де Бовэ. Ее графство как раз на границе Нормандии и владений короля Гуго.

На миг оба – герцог и герцогиня – застыли в немой сцене с полуоткрытыми ртами, с удивлением в глазах. Отец первым обрел дар речи:

– Так твоя жена – графиня Изабелла де Бовэ?! Что же ты молчал до сих пор, негодяй! Ты ведь чуть не загнал в могилу своего отца!

– Да ведь вы и слушать меня не хотели, – возразил Можер. – То одна кричит, то другой командует… Я и слова вставить не мог.

– Слава богу! – шумно выдохнул отец, легко толкая в плечо сына. – А я было совсем осердился на тебя, думал, ты и вовсе без ума! А ты, значит, не посрамил наш род, теперь не стыдно будет похвастать таким союзом! Но погоди, откуда же она взялась, Изабелла твоя? Куда подевался ее отец? А мать? Есть ли у нее кто – из родных?

– Она сирота, не знает матери, и она – единственная законная хозяйка земель, которые достались ей по смерти отца. Дарственная подписана королем Франции, секретарем, канцлером и нотариусом и скреплена Большой Королевской печатью.

Гуннора обняла сына, глаза ее подернулись грустью.

– Так она сирота?.. Бедная девочка! Тебе надо было привезти ее с собой, Можер, как ты не подумал? Где ты оставил ее? Ах, до чего же мне хочется на нее поглядеть. Сколько ей?

– Она на семь лет моложе меня.

– Боже мой, совсем юная!.. Можер, что ты наделал! Ну почему ты ее не привел? Я так хочу увидеть свою невестку!..

– Нет ничего проще, матушка. Изабелла стоит за дверьми, у окна.

– Как «за дверьми»… Так она здесь?! Бессердечный!..

– Она постеснялась войти, боясь, чтобы ее не выгнали…

– Постеснялась? Выгнали?! Да в своем ли вы уме, черт вас возьми обоих! – вскричал герцог и тут же вышел в коридор.

Изабелла, стоя у окна, глядела вдаль на Сену. Ей было грустно. Эта река несла свои воды от Парижа – города, который был ей так мил, с которым у нее было связано много воспоминаний. Звук шагов вывел ее из задумчивости. Она повернула голову. К ней шел человек роста выше среднего, с пышными усами, окладистой бородой и носом, похожим на клюв хищной птицы.

– Тебя зовут Изабеллой? – спросил герцог, подходя совсем близко и с интересом разглядывая незнакомку.

– Да…

– А я Ричард Нормандский, отец Можера, – он с улыбкой подал ей руку. – Мой сын не соврал, ты и вправду красавица. Идем же со мной.

Изабелла безропотно повиновалась.

Едва они вошли, герцог подмигнул Можеру и кивнул в сторону гостьи:

– Эта?

– Если другой там не было, значит, это она.

Ричард приложился губами к ручке Изабеллы:

– Я рад приветствовать в нашем замке графиню де Бовэ. Мой сын говорил, его супруга хорошенькая. Я нахожу это излишне скромным, ибо твоя красота выше всяких похвал. Смею надеяться также, в одном ряду с нею идет и твоя добродетель.

Лицо Изабеллы слегка порозовело, она мило улыбнулась в ответ.

Гунноре гостья сразу понравилась. Есть люди, с первого же взгляда располагающие к себе, вызывающие доверие, симпатию. Так произошло и тут. Герцогиня взяла руки Изабеллы и, пожимая их и лаская ее взглядом, проговорила:

– А я мать твоего супруга, зовут меня Гуннорой. Наш сын немного рассказал о тебе, нас тронула эта история… Но не это главное, а то, что вы вместе и влюблены, ведь правда же?

– Конечно, ваша светлость, – ответила Изабелла, – что может быть сильнее и важнее любви? Так, во всяком случае, мне представляется. Если бы не это, как бы мы смогли найти друг друга? Вернее было бы сказать, это он меня первый нашел… – и она смутилась, не зная, как продолжить.

Герцогиня, все с той же добродушной улыбкой, ласково молвила:

– Не удивляйся, что мы не говорим на «вы». У норманнов это не принято. К тому же нам вовсе незачем придерживаться правил светского обращения, ведь ты теперь наша невестка. Но скажи, Изабелла, ты что же, и вправду не знаешь своей матери?

– Она отказалась от меня, когда я была совсем маленькой… – тихо ответила юная графиня, – просто вышвырнула, выбросила вон, я была ей не нужна. Ведь я… незаконнорожденная, ваша светлость.

– Не называй меня так, – Гуннора обняла невестку за плечи, чуть притянув к себе. – Ты ведь теперь мне как дочь, а я для тебя, если хочешь, стану матерью…

– Ах, мадам, вы так добры… – глаза Изабеллы увлажнились. – Я, право, не знаю… слово «мама» никогда не слетало с моих губ, мне некому было его сказать, я всегда была чужой, всегда одна!..