Король Артур - [20]

— Пусть себе цапает, — сказал Варт. — Мне нужна моя стрела.

И они вошли в лес в том месте, где последний раз мелькнула мерзкая птица.

Меньше чем через пять минут перед ними открылась прогалина с колодцем и домиком, совсем такими, как у Мерлина.

— Господи, — сказал Кэй, — я и не знал, что так близко от нас есть жилье. Слушай, пошли отсюда.

— Погоди, дай оглядеться, — сказал Варт. — Здесь, наверное, какой-нибудь колдун живет.

К садовой калитке у домика была привинчена медная табличка. На ней значилось:

Мадам Мим, Бакалавр гуманитарных наук (Дом–Даниэль)

ФОРТЕПИАНО

ВЫШИВАНИЕ

НЕКРОМАНТИЯ

Разносчикам, рекламным агентам

и налоговым инспекторам

вход воспрещен.

Осторожно, злой дракон.

На окнах домика висели тюлевые занавески. Они едва приметно колыхались, ибо за ними пряталась, подглядывая, некая дама. Черная ворона сидела на трубе.

— Пошли отсюда, — повторил Кэй. — Да пошли же. Точно тебе говорю, она ее ни за что не отдаст.

Тут дверь домика растворилась, и они увидели стоящую на пороге ведьму, ослепительной красоты женщину лет тридцати с черными, как смоль, волосами, такими черными, что они отливали синевой, будто оперенье сороки, с глазами небесной голубизны и с выражением тихой кротости в лице. Коварная была особа.

— Как поживаете, дорогие мои? — спросила мадам Мим. — И чем я могу быть вам полезной сегодня?

Мальчики стянули с голов кожаные шапчонки, и Варт сказал:

— Не будете ли вы так добры, вон там на трубе сидит ворона, по–моему, она утащила мою стрелу.

— В точности так, — сказала мадам Мим. — Стрела там, в доме.

— Не вернете ли вы ее мне?

— Неизбежно, — мадам Мим сделала приглашающий жест. — Молодой джентльмен получит свою стрелу в сей самый миг, лишь только маятник четырежды качнется и нетопырь три раза пропищит.

— Большое вам спасибо, — сказал Варт.

— Войдите, — сказала мадам Мим. — Почтите мой порог. Вкусите от скромного гостеприимства с такой же открытой душой, с какой оно вам предлагается.

— Право же, мы не сможем у вас задержаться, — вежливо сказал Варт. — Нам и вправду нужно идти. Нас дома ждут.

— Сладкое ожидание, — благоговейно откликнулась мадам Мим.

— И все же трудно отделаться от мысли, — прибавила она, — что молодые джентльмены могли бы найти немного времени и оказать честь бедной селянке, хотя бы из одной лишь учтивости. Немногие способны поверить в то, сколь верноподданные чувства охватывают нас, безродных арендаторов, когда случается нам принимать у себя сыновей владетеля этих земель.

— Мы бы с удовольствием к вам заглянули, — сказал Варт, — нет, правда, с большим удовольствием, но понимаете, мы и так уже запаздываем.

В ответ стоящая на пороге дама с жеманным подвыванием произнесла:

— Конечно, угощение у меня самое незатейливое, не то, к какому вы привыкли, и что же удивительного в том, что столь высокородным особам совсем не хочется его вкусить.

Тут уже не выдержал Кэй, всегда хорошо знавший как подобает и как не подобает себя вести. Будучи мальчиком аристократическим, он почитал необходимым снисходить до тех, кто ниже его рождением, дабы они имели основания его обожать. Пусть даже приходилось рискнуть и посетить ведьмино логово, но допустить, чтобы про него говорили, будто он отказался разделить трапезу с арендатором, по причине скромности угощения, он все же не мог.

— Ладно, Варт, — сказал он. — войдем. Нас все равно раньше вечерни не ждут.

Они ступили за порог, минуя мадам Мим, присевшую перед ними в глубоком реверансе, и в тот же миг она цапнула мальчиков за загривки, сильными, как у цыганки, руками оторвала от земли и рванула с обоими к задней двери чуть ли не до того, как они вошли в переднюю. Гостиная и кухня пронеслись перед Вартом, едва успев оставить после себя смазанные впечатления. Занавесочки в кружавчиках, герань, литография, известная под названием "Выбор Девы", текст "Отче наш" отпечатанный шиворотнавыворот и повешенный вверх ногами, морская раковина, игольник в форме сердечка с надписью "Презент из Камелота", палки от метел, котлы, бутыли с вином из одуванчиков, — и вот уже мальчики, бьющиеся в потугах вырваться из ее лап, очутились на заднем дворе.

— Мы полагали, что подрастающим охотникам будет любопытно взглянуть на наших кроликов, — сказала мадам Мим.

Во дворе и впрямь имелось несколько больших кроличьих клеток, да только кроликов в них не было. В одной сидел несчастный замызганный филин, жалкий и, видимо, пребывающий в полном небрежении; в другой — незнакомый Варту с Кэем мальчуган, дурачок, который только и смог при их появлении выкатить глаза да залопотать. Третью занимал облезлый черный петух. В чертвертой помещался шелудивый козел, тоже черный. Еще две стояли пустыми.

— Плаксивая Прорва! — крикнула ведьма.

— Здесь, маменька, — ответила черная ворона.

Хлопая крыльями и клекоча, ворона спустилась и села рядом с ними на землю, скосив набок поросший щетиною черный клюв. Она была любимицей ведьмы.

— Открой дверцы, — приказала мадам Мим, — и Плаксивая Прорва получит на ужин глазки, кругленькие и голубые.

Ворона–стервятница, всем своим обликом выражая довольство, с троекратным ура поспешила исполнить приказ, крепким клювом тягая тяжелые двери. Мальчиков затолкали вовнутрь, каждого в свою клетку, и мадам Мим оглядела их с нескрываемым удовлетворением. На дверях клеток имелись заговоренные замки, — чтобы открыть их, ведьме приходилось что-то такое шептать в замочные скважины.