Король англосаксов - [45]

Шрифт
Интервал

При этой тяжкой исповеди на лице Эдуарда разгорелся румянец; голос его дрожал и звучал страшной ненавистью. Гарольд смотрел в молчании на эту перемену; он понял, что ему разоблачили тайну, которая не раз сбивала его с толку, что Эдуард хотел стать выше человеческой преходящей любви, и обратил ее невольно в чувство ненависти, в воспоминание пытки.

Через некоторое время король совладал с расходившейся бурей и произнес с величием:

– Одни высшие силы должны были бы знать тайны семейной жизни… что я тебе сказал. Сорвалось у меня невольно с языка; сохрани это в сердце… Если нельзя уж иначе, так поезжай, Гарольд; приведи свое графство в надлежащий порядок, не забывай храмов и старайся вернуться поскорее ко мне… Ну, а что же ты скажешь насчет просьбы Альгара?

– Я сильно опасаюсь, – отвечал Гарольд, в котором справедливость всегда торжествовала над личной враждой, – что если не уважить его законной просьбы, он, пожалуй, прибегнет к чересчур резким мерам. Он вспыльчив и надменен, но зато храбр в сражении и любим подчиненными, которые вообще ценят открытый нрав. Благоразумно было бы уделить ему долю и власти, и владений, не отнимая их, конечно, у других, – тем более, что он заслуживает их, и отец его был тебе добрым слугой.

– И пожертвовал более на пользу наших храмов, чем кто-либо из графов, – добавил король. – Но Альгар не похож на своего отца… Но мы, впрочем, подумаем о твоем совете. А между тем, прощай, милый друг мой и брат. Пришли ко мне сюда торговца… Древнейшее изображение в мире! Какой ценный подарок для только что оконченного, величавого храма!

Часть пятая

Смерть и любовь

Глава I

Гарольд, не повидавшись больше с Юдифью и не простившись даже с отцом, отправился в Дунвичче, столицу своего графства. В отсутствие его король совершенно позабыл об Альгаре, а единственный удел, оставшийся свободным, алчный Стиганд без труда выпросил себе. Обиженный Альгар на четвертый день, собрав всех вольных ратников, бродивших вокруг столицы, отправился в Валлис. Он взял с собой и дочь свою Альдиту, которую венец валлийского короля утешил, может быть, в утрате прекрасного графа, хотя поговаривали стороной, будто она уже давно отдала сердце врагу своего отца.

Юдифь, выслушав назидательное увещание от короля, возвратилась к Хильде; королева же не возобновляла более разговора о вступлении в жрицы; только при прощании она сказала:

– Даже в самой юности может порваться серебряная струна и разбиться золотой сосуд – в юности скорее даже, чем в зрелых летах; когда почерствеет твое сердце, ты с сожалением вспомнишь о моих советах.

Годвин отправился в Валлис; все сыновья его были по своим уделам и, таким образом, Эдуард остался один со своими жрецами.

Так прошло несколько месяцев.

Старинные английские короли имели обыкновение назначать три раза в год церемониальный съезд, на котором они появлялись в короне; это было 25 декабря, в начале весны и в середине лета. Все их дворянство съезжалось на это торжество; оно сопровождалось роскошными пирами.

Так и весной тысяча пятьдесят третьего года Эдуард принимал своих вассалов в Виндзоре, и Годвин с сыновьями, и множество других высокородных танов оставили свои поместья и уделы, чтобы ехать к государю. Годвин прибыл сначала в свой лондонский дом, где должны были собраться сыновья его, чтобы идти оттуда в королевский дворец с подвластными им танами, оруженосцами, телохранителями, соколами, собаками и всеми атрибутами их высокого сана.

Годвин сидел с женой в одной из комнат дома, выходившей окнами на широкую Темзу, и поджидал Гарольда, который должен был приехать к нему вечером. Гурт поехал встречать любимого брата, а Тостиг и Леофвайн отправились в Соутварк испытывать собак, спустив их на медведя, приведенного с севера несколько дней назад и отличавшегося ужасной свирепостью. Большая часть танов и телохранителей, молодых графов, ушла за ними, так что Годвин с женой оставались одни. Мрачное облако заволокло лоб графа; он сидел у огня и смотрел задумчиво, как пламя мелькало посреди клубов дыма, который врывался в высокий дымовик, отверстие, прорубленное на самом потолке. В огромном графском доме было их целых три; следовательно, три комнаты, в которых можно было разводить огонь посреди пола; все балки потолка были покрыты копотью. Но зато в то время, когда печи и трубы были мало известны, люди не знали насморков, ревматизмов и кашля, а дым предохранял их от различных болезней. У ног Годвина лежала его старая любимая собака; ей, очевидно, снилось что-нибудь неприятное, потому что она по временам ворчала. На спинке кресла графа сидел его любимый сокол; его перья от старости заметно поредели и слегка ощетинились. Пол был плотно усеян мелкой осокой и душистыми травами, первенцами весны. Гита сидела молча, подпирая свое надменное лицо маленькой ручкой, отличительным признаком датского племени, и думая о сыне своем Вольноте, заложнике при норманнском дворе.

– Гита, – произнес граф, – ты была мне доброй, верной женой и дала мне крепких удалых сыновей, из которых одни приносили нам радость, другие же скорбь; но горе и радость сблизили нас с тобой еще более, несмотря на то, что, когда нас венчали, ты была в цвете молодости, а я уже пережил ее лучшую пору… и что ты была датчанка, племянница, а ныне доводишься сестрой короля; я ж, напротив, саксонец и считаю всего два поколения танов в своем скромном роду.


Еще от автора Эдвард Джордж Бульвер-Литтон
Утопия XIX века. Проекты рая

Вдохновенный поэт и художник-прерафаэлит Уильям Моррис, профессиональный журналист Эдвард Беллами, популярный писатель Эдвард Бульвер-Литтон представляют читателю три варианта «прекрасного далёко» – общества, поднявшегося до неимоверных вершин развития и основанного на всеобщем равенстве. Романы эти, созданные в последней трети XIX века, вызвали в обществе многочисленные жаркие дискуссии. Всеобщая трудовая повинность или творческий подход к отдельной личности? Всем всё поровну или следует вводить шкалы потребностей? Возможно ли создать будущее, в котором хотелось бы жить каждому?


Пелэм, или Приключения джентльмена

Наиболее известный роман Э. Д. Бульвер-Литтона (1828 г.), оказавший большое влияние на развитие европейской литературы своего времени, в том числе на творчество А. С. Пушкина.


Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь

В последнем романе английского писателя Э. Бульвер-Литтона (1803–1873 гг.) "Кенелм Чиллингли" сочетаются романтика и критический реализм.Это история молодого человека середины XIX столетия: мыслящего, благородного, сознающего свое бессилие и душевно терзающегося. А. М. Горький видел в герое этого романа человека, в высшей степени симптоматичного для своей эпохи.


Кола ди Риенцо, последний римский трибун

Действие романа происходит в Италии XIV века. Кола ди Риенцо, заботясь об укреплении Рима и о благе народа, становится трибуном. И этим создает повод для множества интриг против себя, против тех, кого он любит и кто любит его… Переплетаясь, судьбы героев этой книги поражают прежде всего своей необычностью.


Лицом к лицу с призраками. Английские мистические истории

Сборник английских рассказов о бесплотных обитателях заброшенных замков, обширных поместий, городских особняков и даже уютных квартир – для любителей загадочного и сверхъестественного. О привидениях написали: Дж. К. Джером, Э. Бульвер-Литтон, М. Джеймс и другие.


Завоевание Англии

«Завоевание Англии» — великолепный исторический роман о покорении Англии норманнами.


Рекомендуем почитать
За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.