Короб мыслей - [20]

Шрифт
Интервал

292

Германия обязана своим объединением и нынешним удивительным могуществом отчасти делом нейтралитета России в 1870 году. Доказательством того, что Германия это сознает и видит в России "deus ex machina"* политической будущности, является гениальный политический шахматный ход, создавший Тройственный союз (Германия, Австрия и Италия). Но вызванный им Двойственный союз (Россия и Франция) может оказаться матом для Германии.

293

Народная масса в гневе подобна стихиям - она ужасна, непобедима, разрушительна, безжалостна и невменяема.

294

Концертное пение как специальность стало цениться только со второй половины нашего столетия. Мне это понятно только в случае, если кто-либо не идет на сцену вследствие отсутствия драматического таланта или по семейным обстоятельствам. В противном же случае кажется, как будто такой артист сам себе дает "testimonium paupertatis"*. Артист в своем искусстве должен уметь все. Он может в одном роде быть более искусным, чем в другом, но он не должен избирать себе как жизненное призвание только один род этого искусства. Это было бы похоже на то, если бы музыкант посвятил себя исключительно исполнению одних ноктюрнов, этюдов или сонат. В прежние времена публика предъявляла к вокальным артистам гораздо более строгие требования, чем теперь. Даже на спецификацию характера голоса прежде обращали гораздо меньше внимания, чем сейчас: Рубини один вечер пел в "Сомнамбуле", другой - в "Отелло". Не говоря уже о Лаблаше, который был одинаково велик как в комическом жанре, так и в трагическом. Романс, пожалуй, единственный жанр, требующий особого положения. Великий артист сумеет приобрести навык и в этом жанре. Но с тех пор, как романс фигурирует в симфонических концертах, он много потерял в своей оригинальности. Во всяком случае, слабые требования публики виноваты в распространении концертных певцов и певиц.

295

Артист не должен родиться в богатстве. Заботы о хлебе насущном даже полезны ему в первое время - они придают драматизм его творчеству. Но заботы эти не должны быть слишком продолжительны. Он должен, наконец, прийти к свободной от материальных забот жизни. В противном случае эти заботы о насущном хлебе могут уменьшить и даже совсем уничтожить силу его творчества.

296

Бывают художники (живописцы, скульпторы и др.), которые работают всю свою жизнь над одним произведением, чтобы довести его до совершенства. Бывают другие, которые всю свою жизнь создают бесконечное количество работ, которым, однако, далеко до совершенства. Последнее кажется мне более логичным. Абсолютного совершенства в человеческом произведении быть не может, но и в несовершенных произведениях может быть прекрасное и достойное внимания. Обилие произведений имеет в себе что-то симпатичное, потому что является наивным, между тем как мнение о возможности создать нечто совершенное носит на себе печать самомнения.

297

Наука ежедневно делает поразительные успехи; почти ежедневно являются такие изобретения, которые отнимают всякий смысл у чудес. Однако до сего дня ничего еще не изобретено против зубной боли и морской болезни. При этом мне хочется всегда воскликнуть в адрес изобретателей: "Зачем искать вдали, когда прекрасное лежит так близко!"

298

Каждый язык по своему духу является лучшей характеристикой народа.

299

Я мог бы объяснить себе бессмертие души только в том случае, если бы душа, покидая тело и оставляя на земле самые дорогие для нее существа, вступила с ними с того света в какие-либо сношения. Но допустить оставление душой земли с тем, чтобы существовать в других мирах и служить совсем чуждым интересам, не имеющим ничего общего с оставленными ею на земле, этого я не могу допустить.

300

Часто случается, что старые мужчины влюбляются в молодых девушек, привлекаемые их неопытностью. Но часто случается, что и молодые девушки влюбляются в старых мужчин - их привлекает опытность.

301

Аристократия - это искони существующее в человеческом обществе зло мыслима только тогда, когда она богата и могущественна. Поэтому устройство ее в Англии хотя и бесчеловечное, но единственно правильное. Противоположность тому - Россия, где сыновья князя, - сколько бы он их ни имел, - тоже все князья, и после смерти главы рода состояние его должно разделиться между всеми сыновьями равномерно. В России существует только фамильная аристократия, которая в государстве и в обществе имеет лишь такое значение, насколько высокий ранг она занимает в служебной иepapxии. Другого значения она не имеет никакого. Понятно, что в человеческом смысле единственно это логично, но в смысле института - это абсурд. Отсюда заметна за послед-нее время тенденция к английской системе посредством устройства майоратов и т. п.

302

Усилившееся в настоящее время занятие спиритизмом указывает на увеличивающееся стремление к открытию того, что над нами, до и после нас, так что даже намек на все это является желанным. О люди! Несчастные существа! Вечные вопрошатели, которые никогда не до-ждутся ответа!

303

Как у военных можно узнать чин по наружным отличиям на мундире, точно так надо было бы ввести такие же отличительные признаки и на штатских платьях - это во многом облегчило бы общественные сношения. Так как всесветный фрак и белый галстук делают то, что часто можно действительного тайного советника принять за лакея, и наоборот.


Рекомендуем почитать
Архитектура. Как ее понимать. Эволюция зданий от неолита до наших дней

Архитектура – это декорации, в которых разворачивается история человечества. Она чутко откликается на изменения, происходящие в обществе, науке и искусстве. Архитектурный критик Мария Элькина написала книгу, которая за несколько вечеров даст читателю представление об архитектуре от истоков цивилизации до наших дней. Автор делится наблюдениями, расширяя восприятие этой важнейшей сферы, сочетающей в себе функциональность и красоту, социальное и эстетическое, уникальное и безликое. Откуда берутся архитектурные формы? Как конструкции становятся выражением мировоззрения? Чем города отличаются друг от друга, и что делает их особенными? Созданные средневековыми каменщиками причудливые капители, мощные римские своды, мелькающие экраны в токийских кварталах, утопические проекты городов будущего – в первую очередь, зримые отпечатки своего времени. «Архитектура.


Тайна невидимых шедевров

Книга посвящена творчеству выдающихся мастеров-микроминиатюристов, создателей всемирно известных невидимых простым глазом уникальных творений. Написанная на основе личного общения автора и переписки его с мастерами-микроминиатюристами, изучения и обобщения огромного числа разрозненных публикаций об их творчестве, книга дает возможность читателям, особенно молодым, не только познакомиться с редкостным мастерством, но и заимствовать опыт виртуозной техники, терпеливой, творческой работы. Такая книга издается впервые.


Непарадный Петербург. Наследие промышленной архитектуры

Предлагаемая книга посвящена ценной хотя и наименее известной области архитектурного наследия Санкт-Петербурга. В ней автор, продолжая свои многолетние исследования, подробно рассматривает процессы архитектурного развития ряда предприятий, сыгравших важную роль в развитии отечественной индустрии. Задача – расширить привычные границы представлений о петербургской архитектуре, формирующей наряду с классическими ансамблями неповторимый облик северной столицы. Особую актуальность освещение уходящих страниц истории приобретает в связи с переменами, происходящими при изменении функционального профиля многих исторических комплексов.



Княжнин, Фонвизин, Крылов

Три русских писателя: Яков Княжнин (1740—1791), Денис Фонвизин (1745—1792) и Иван Крылов (1769—1844). Годы их противления пришлись на конец XVIII века. Их произведения схожи, тогда как признание различается. Все они тяготели к переводной литературе, черпая из неё вдохновение и адаптируя сюжеты. Если Княжнин и Фонвизин не удостоились почёта при жизни (не пришёл он к ним и после смерти), то Крылов вовремя успел понять, встретив XIX век в качестве иначе смотрящего на действительность.


Кроссовки. Культурная биография спортивной обуви

Кроссовки давно стали не только феноменом современной моды, но и феноменом современной культуры, привлекательным и противоречивым одновременно. Книга историка спортивного дизайна и журналиста Екатерины Кулиничевой представляет собой попытку посмотреть на историю этого вида обуви не через историю брендов и моделей, а через ту роль, которую спортивная обувь играла и играет в культуре, через ее «культурную биографию», которая во многом определяет наше отношение к этому предмету гардероба. Именно эта биография находится в фокусе внимания автора.