Коро-коро Сделано в Хиппонии - [56]
Картина настолько неземная, что Боря и Сашечка Васильева тут же, радостно съехав крышей, убегают в нее медитировать.
Оцепенение от этого ваби продолжается минут сорок. Движения замедляются, мысли текут спокойно и куда следует. Все-понимающие тетечки в кимоно, согнувшись в поклоне, терпеливо ждут, когда можно будет развести гостей по номерам.
В номерах у нас отбирают мирскую одежду. Каждому выдают по юката — облегченному кимоно, в котором надлежит оставаться все время, пока находишься в этих стенах. И вежливо намекают, что пора совершить первое омовение. Причем поскорее: уже через час Ёсии-сан приглашает гостей на чайную церемонию. После которой — ужин. А уж потом можно мокнуть в ротэмбуро хоть до утра.
Замотавшись в зелено-сиреневую капусту, выдвигаемся в ротэмбуро — горячий пруд под открытым небом, сердце он-сэна. В лабиринтах виллы разделяемся: девочки налево, мальчики направо. Сполоснувшись в предбанничке, выходим в чем мать родила «на улицу» и погружаемся в очередной шедевр садостроения.
О, как жаль что вас там не было: нагишом меж древних, заросших мхом каменюк в огромной природной ванне, которую нагрела сама Земля. В воде — натрий, калий и прочие целебные ископаемые. Над головой — только небо, цветущая сакура и водопады. Ну разве что зимой вместо розоватых лепестков на голову выпадет снег.
Полчаса таких посиделок очищают без всякого мыла.
До полной прозрачности.
Ёсии-сан очаровывает все больше. Не архитектор, а какой-то человек-оркестр. С удивлением выясняю, что чайную церемонию он собирается провести сам, поскольку уже давно увлекается этим способом дзэн-концентрации. Заядлый буддист уже несколько лет подряд мотается в Индию, помогая там в строительстве дзэн-буддийского храма. Для индийцев он заваривал чай не раз, а вот русских приобщает к этому процессу впервые.
Подчеркну: именно к процессу. Ошибается тот, кто думает, будто цель чайной церемонии — напиток, который должен получиться в итоге. То есть, конечно, он тоже нужен, но лишь как финальная часть. Главное же в запутанном ритуале — выполнять все с точностью до мелочей. Температура воды поддерживается сначала в основном чайнике, который ее кипятит, потом во вспомогательном чайнике, через который ее переливают — и опускается ровно до того градуса, при котором лучше всего растворяется именно этот сорт чая. Соответственно, в голове приходится держать и температуру, и сорт чая, и материал, из которого чайник сделан. Да при этом не забывать, как все это выглядит со стороны.
— Для сегодняшнего показа я выбрал простые глиняные чашки цвета земли, — комментирует свои действия мастер, пока гости пробуют, что получилось. — А для чайного порошка — лакированные футляры: черный фон с золотой росписью, знаменитый пейзаж Канадзавы.
— А почему именно такой выбор? — уточняет заядлая «чаеманка» Сашечка Васильева.
— Потому что начинается весна, земля просыпается, и к нам приехали дорогие гости издалека. В другое время и при других обстоятельствах я подобрал бы что-нибудь другое…
Каждый поворот чашки в руке, каждое обмахивание ее специальным полотенцем, каждое сочетание материала и цвета рождаются в сердце мастера заранее. Главное — сосредоточиться на своем Деле. Вернуться в состояние, из которого нас постоянно выталкивают внешние обстоятельства, наши комплексы, слабости и прочее горе от ума.
Разверни свое бытие на себя, сделай свой глагол «быть» переходным. Ибо сказано:
Если ты выполняешь правильное дело в правильном месте и в правильный момент — ты находишься в состоянии Дзэн. И тогда твое сердце не омрачает ничто: ни сомненья в себе, ни бытовые неурядицы, ни вселенская ядерная война.
Проверим себя?
Ёсии-сан объявляет, что ужин начнется, лишь когда все соберутся за столом. Отряд замечает потерю бойца: ценнейшая половина Саши Васильева застряла в онсэне. Размахивая полами кимоно, рыщем по лабиринтам усадьбы в поисках женского предбанника, точно шпионы-ниндзя на секретном задании. Куда лучше сворачивать, что за каким углом находится — сам Токугава Иэясу[20] не разберет…
— А представляешь, Саша, — говорю я. — Будь это настоящий замок в час атаки, нам пришлось бы прокладывать путь не только мозгами, но и мечом…
— Дык! А куда деваться? — храбро кивает Саша, и мы продолжаем наш поиск до полной победы.
На горячих источниках «У водопада». Канадзава, апрель 2004 г.
— Для начала попробуйте наше «сезонное» — соевое желе цвета сакуры…
Честно признаюсь: столько лет в Японии прожил — но чтобы буквально вся трапеза состояла из вкусов, которых дома не встретишь, случалось не часто.
Очередная тетечка в кимоно с интервалами в десять минут подает нам блюдо за блюдом, зажигает миниатюрные персональные горелки, объясняет, что из чего приготовлено, что с чем смешивать, в какой соус макать. За полтора часа было съедено около пятнадцати разных кушаний, не считая десерта, в строго определенном порядке.
О японских вкусах стоит поспорить особо.
Помню, попав в Японию впервые, я долго привыкал к ощущению постоянного недовкусия. Так и тянуло залить несоленый рис соевым соусом или извалять «безвкусный» тофу в горчице. Зато уже через полгода наша еда казалась мне переваренной, пережаренной, пересоленной и слишком жирной.
