Корнилов Лавр Георгиевич - [7]
План захвата Петрограда войсками Крымова провалился, действиями Советов Белоруссии Ставка была отрезана от фронтов, 29 авг. Исполком Юго-Зап. фронта арестовал своего главнокоманд. Деникина, одновременно армейские к-ты всех армий этого фронта арестовали своих командармов. Были арестованы и др. сторонники Корнилова на фронте и в ряде городов страны. В Москве по приказу командующего МВО А.И. Верховского был сформирован экспедиц. корпус для похода на Могилёв. Попытки Корнилова получить поддержку не увенчались успехом, 2 сент. он был арестован. Находясь под арестом в Быхове и обсуждая с др. участниками выступления ситуацию в стране, настаивал на продолжении борьбы; один из авторов т.н. "Быховской программы", предусматривавшей установление сильной гос. власти, возрождение армии, продолжение войны с Германией, созыв Учред. Собр. (см.: Иоффе Г.3., указ. соч., с. 171-72). 19 нояб. при содействии Н.Н. Духонина Корнилов бежал. Пытался пробиться на Дон во главе небольшого отряда, к-рый был разбит. Переодевшись в солд. шинель, Корнилов 6 дек. добрался до Новочеркасска.
Вместе с Алексеевым и Деникиным Корнилов участвовал в формировании Дооровольч. армии, о создании к-рой было объявлено 27 дек. (верх. руководитель - Алексеев, главнокоманд. - Корнилов нач. штаба - А.С. Лукомскии). Вошёл в триумвират (Алексеев, Деникин, Корнилов), возглавлявший Дон ской гражд. совет, от имени к-рого в кон. дек. была выпущена полит, декларация. Её осн. цель - создание "врем. сильной верх. власти из государственно мыслящих людей", к-рая должна восстановить "права граждан", "свободу слова и печати", "свободу пром-сти и торговли" и существить денационализацию промути, прекратить раздел и передел земли до разрешения зем. вопроса Учред. Собранием, создать армию без выборных должностей. добиться созыва Учред. Собр. (там же, С. 231-32). В январе 1918, выступая перед офицерами, Корнилов заявил: "Я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и рус. народом я беру на себя!" (там же. с. 233). В сер. янв. Добрармия (до 4 тыс. чел.) была переведена из Новочеркасска в Ростов, затем 9 февр- на Кубань, где 2 месяца совершала тя 1-й Кубанский (Леджой) поход Накануне очередной попытки штурма Екатеринедара Корнилов погиб в штабе от разрыва снаряда.
Использованы материалы статьи В.И. Миллер и В.В. Юрченко в кн.: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993.
Скоропадский о Корнилове
Я побывал у Рателя, Духонина и отправился к Корнилову. У последнего мне всегда было приятно бывать. Я его знал, когда командовал Гвардейским кавалерийским корпусом вместо хана Нахичеванского, а затем 34-м корпусом, Корнилов же командовал 25-м. Нам тогда часто приходилось встречаться на совещаниях в Луцке у Валуева, и Корнилов на меня всегда производил впечатление человека честного и сильного. Он относился ко мне всегда хорошо. Еще недели за две до его назначения главнокомандующим, он звал меня к себе в 8-ю армию, где предлагал дать мне 23-й корпус. Я решил было согласиться из-за желания служить под командой Корнилова, но через несколько дней я узнал, что Корнилов поссорился со своими комитетами и решил сдать армию. Поэтому я отказался уходить от 34-го корпуса, с которым я сжился и который я мог бы покинуть лишь для того, чтобы служить у Корнилова. Еще раньше, когда Гурко уходил из Особой армии, где я командовал гвардейской дивизией, Гурко предложил мне на выбор пять корпусов, но мне жаль было бросать свой 34-й корпус. Обоих этих генералов я искрение любил и уважал и готов был принципиально за ними следовать. Я не ошибся. Корнилов, как и следовало было ожидать, получил Юго-Западный фронт, а на его место был назначен ужаснейший генерал Черемисов.
Корнилов встретил меня любезно и принял со словами: «Я от Вас требую украинизации Вашего корпуса. Я видел Вашу 56-ю дивизию, которую в 81-й армии частью украинизировал, она прекрасно дралась в последнем наступлении, Вы украинизируйте Ваши остальные дивизии, я Вам верну 56-ю, и у Вас будет прекрасный корпус». Эта 56-я дивизия была временно от меня оторвана и придана 8-й армии Корнилова, я же был с двумя дивизиями в 7-й армии. Корнилову я ответил, что только что был и Киеве, где наблюдал украинских деятелей, и на меня они произвели впечатление скорее неблагоприятное, что корпус впоследствии может стать серьезной данной для развития украинства в нежелательном для России смысле и т.д. На это мне Корнилов сказал, прекрасно помню его слова, они меня поразили: «Все это пустяки, главное война. Все, что в такую критическую минуту может усилить нашу мощь, мы должны брать. Что же касается Украинской Рады, впоследствии мы ее выясним. Украинизируйте корпус». Меня эти слова поразили, потому что общее впечатление об украинском движении заставляло думать, что движение это серьезное. Легкомысленное же отношение Корнилова к этому вопросу показало мне его неосведомленность или непонимание. Я старался обратить его внимание на серьезность вопроса, понимая, что к такому национальному чувству, какое было у украинцев, надо относиться с тактом и без эксплуатации его из-за его искренности. Я, помню, тогда вышел и подумал: не может же быть, чтобы Корнилов не продумал вопроса и принял решение, и такое важное, как национализация армии, не отдавши себе отчета во всех ее последствиях. Конечно, теперь, вспоминая всех этих генералов, я не поверил бы им,
