Корни Иггдрасиля - [11]

и вот, ночью скачут

мужи в кольчугах,

ущербный месяц

блестит на щитах.

⁷ Ссели с седел

у самого дома,

двери открыли,

все сквозь обошли:

глядь, на лычаги

кольца нанизаны —

всего же семь сотен

сей выковал муж, —

⁸ сняли с лычаг

и вновь нанизали

все обручья —

одно лишь взяли.

Вёлунд с ловитвы

из мест далеких,

охотник зоркий,

домой прибежал

⁹ и стал медвежью

свежатину жарить;

сухая, как хворост,

сосна полыхает —

дровишки Вёлунду

ветер высушил.

¹⁰ Альвов хозяин

сел на шкуру медвежью,

обручья считает —

ан нет одного!

Подумал: вернулась

Хлёдвера дочерь,

жена младая, —

она и взяла.

¹¹ Долго сидел он,

пока не уснул он;

не радостным было

его пробужденье:

руки веревкой

накрепко связаны,

ноги тугими

обмотаны путами.

(Вёлунд сказал:)

¹² «Чьи это люди

кольцевладельца

лычагой скрутили,

меня повязали?»

¹³ Тут Нидуд крикнул,

Ньяров владыка:

«Откуда у Вёлунда

в Волчьей Долине,

у князя альвов,

золото наше?»

(Вёлунд сказал:)

¹⁴ «Из груза Грани[80]

здесь злата нет,

и Рейна холмы,

знать, далёко отсюда;

помню, однако,

богатством не меньшим

мы, родичи, прежде

вместе владели —

¹⁵ Хладгуд и Хервёр,

Хлёдвера дети,

и знатная Эльдрун,

дочерь Кьяра[81]…»

……………………

¹⁶ (Жена преумная,

супруга Нидуда,)

вошла в палаты

и вдоль прошла их,

в средине встала,

молвила тихо;

«Из лесу вышедший

другом не станет…»

Конунг Нидуд отдал своей дочери Бёдвильд золотое обручье, снятое им с лычаги в доме Вёлунда; сам же он препоясался мечом Вёлунда. А владычица сказала:

¹⁷ «…клыки он скалит,

как только видит

свой меч, а заметит

на Бёдвильд обручье —

глаза у него, как у змея, горят.

Жилы ему

немедля подрежьте —

пусть сиднем сидит

в Севарстёд!»

Так и было сделано; ему подрезали подколенные сухожилья, а потом поместили на острове, который был недалеко от берега и назывался Севарстёд. Там он ковал для конунга разные сокровища. Никто не смел бывать у него, кроме самого конунга. Вёлунд сказал:

¹⁸ «На чреслах Нидуда

клинок сверкает,

его точил я —

нельзя вострее,

его закаливал,

как мог я, твердо;

мой меч блескучий

навечно утрачен —

к Вёлунду не вернется

в кузне его рожденный;

¹⁹ а Бёдвильд носит

жены моей злато —

еще не отмщен я! —

обручье красное».

²⁰ Сидит он, не спит он,

все молотом бьет —

скоро скует он

на Нидуда ковы.

А Нидуда дети,

два сына, вздумали

взглянуть на казну,

что на острове Севарстёд;

²¹ у скрыни встали,

ключи спросили, —

алчба их сгубила

как внутрь заглянули;

множество, юные

видят, сокровищ

красного злата

и украшений.

(Вёлунд сказал:)

²² «Еще приходите!

Одни приходите!

И все это злато

вам же отдам я!

Но только ни слова

ни девам, ни слугам,

да никто не прознал бы,

что вы — у меня».

²³ Скоро брат брату,

один другому,

молвят: «Пойдем-ка

на золото глянем».

Встали у скрыни,

ключи спросили, —

алчба их сгубила,

как внутрь заглянули;

²⁴ головы разом

отрезал детям,

ноги засунул

под мех кузнечный,

а череп каждого,

кожу содравши,

оправил в серебро,

отправил Нидуду;

²⁵ из глаз же их выделал

самоцветные камни,

послал их с умыслом

супруге Нидуда,

а зубы каждого

узором выложил,

в две гривны вправил,

отправил Бёдвильд.

²⁶ Сама тут Бёдвильд

……………………

несет обручье, —

смотри, мол, сломала;

«Кто мне поможет,

если не ты?»

Вёлунд сказал:

²⁷ «Так я заделаю

в золоте трещину —

даже отец твой

доволен останется,

пуще того

твоя мать возликует,

да и тебе

не меньше понравится».

²⁸ Пива налил ей

и так преуспел

в деле, что дева

на лавке уснула.

«Теперь отомстил я

за все неправды;

одно же дело

еще не сделал.

²⁹ Но вот — сказал Вёлунд, —

я встал на крылья,

что воины Нидуда

мне подрезали!»

Смеется Вёлунд,

в воздух взлетает[82];

Бёдвильд же с острова

прочь, рыдая;

плачет о милом,

отца страшится.

³⁰ Жена преумная,

супруга Нидуда

вошла в палаты

и вдоль прошла их

(а он на ограду

для роздыху сел):

«Не спишь ты, проснулся,

Ньяров владыка?»

³¹ «Не сплю, не проснулся —

на ложе плачу

в печали, как вспомню

сынов пропавших.

Ум мой застыл

от преумных советов!

С Вёлундом ныне

хочу перемолвиться.

³² Ответь мне, Вёлунд,

владыка альвов,

что сталось с моими

чадами славными?»

(Вёлунд сказал:)

³³ «Сначала сам ты

крепчайшей клятвой —

бортом ладьи, венцом щита,

хребтом коня, клинком меча —

клянись, что деву

казнить не станешь

и не погубишь

супругу Вёлунда[83],

его невесту,

тебе известную, —

дитя родит она

в твоем же доме.

³⁴ Пойди в ту кузню,

что сам ты поставил, —

там кожи с волосьями

найдешь кровавые:

головы разом

отрезал я детям,

ноги засунул

под мех кузнечный,

³⁵ а череп каждого,

кожу содравши,

оправил в серебро,

отправил Нидуду;

из глаз же их выделал

самоцветные камни,

послал их с умыслом

супруге Нидуда,

³⁶ а зубы каждого

узором выложил,

в две гривны вправил,

отправил Бёдвильд;

а Бёдвильд ныне

в утробе носит —

она же одна

вам дочерь родная!»

(Нидуд сказал:)

³⁷ «Худшей вести

мне принесть ты не смог бы —

словес наихудших

не услыхать бы, Вёлунд!

Где тот, столь высокий,

что с коня тебя ссадит,

где лучший лучник,

что стрелою достанет,

когда ты плаваешь

в поднебесье!»

³⁸ Смеется Вёлунд,

в воздух взлетает;

Нидуд в печали,

сиднем сидит.

(Нидуд сказал:)

³⁹ «Вставай-ка, Такрад,

раб мой вернейший,

зови-ка Бёдвильд,

мою белоликую,

в одеждах светлых

с отцом побеседовать.

⁴⁰ То правда ли, Бёдвильд,

что мне сказали, —

ты будто с Вёлундом

жила на острове?»

(Бёдвильд сказала:)

⁴¹ «Правду, Нидуд,

тебе сказали;

то было с Вёлундом

у нас на острове —

а лучше бы не было! —

в час наихудший!