Корнет из нашего времени. Часть вторая - [37]

В центре зала к ужину был накрыт большой стол, блиставший белоснежной скатертью и изобиловавший массивными серебряными графинами, солонками и прочей столовой утварью и приборами. Присутствующие офицеры, общим числом человек двадцать, часть которых курила стоя у камина, остальные, разбившись на отдельные группы, вели беседы в примыкавшей к столовой гостиной, сидя в креслах и диванах, расставленных вдоль стен. При нашем появлении все разом вскочили, воинственно щелкнув каблуками и вытянувшись в струнку.

— Прошу Вас, господа! — кивнул полковник Киреев и стал представлять нас, объясняя при этом причину нашего визита. Пока шло «представление», все стояли «смирно», в том числе и присутствующие в зале статские, а это были лакеи — официанты во фраках, стоявший за конторкой буфетчик, помощники повара, они же разносчики блюд.

Как только закончилось взаимное знакомство, а мне даже показалось, что так и было задумано, в комнату вошел командир Собственного Его Императорского Величества Конвоя генерал-лейтенант Мейендорф Александр Егорович. Небольшого роста, худощавый, но жилистый мужчина лет за пятьдесят, как и все присутствующие офицеры — в черкеске, с аксельбантом[94], между шнурами которого сверкали многочисленные ордена.

— Господа офицеры! — вновь прозвучала команда дежурного.

— Здравствуйте господа, прошу не беспокоиться! — произнес дежурную фразу генерал и, обращаясь уже к нам:

— А, соседи — гвардейцы! Рад приветствовать Вас, господа офицеры. Это большая честь принимать Вас за нашим скромным столом, так сказать разделить с Вами хлеб — соль, поделиться последними новостями, да и просто посидеть душевно! — поздоровался он с нами, — ну а Вы, князь — обратился теперь непосредственно ко мне, — признаться, всех нас порядком впечатлили. Ваше изрядное мастерство на спортивном поприще, которое Вы продемонстрировали в недавнем boxing competition[95] скажу без лести, впечатляет. Ну а Ваши еxploit[96] в поимке apache[97] уже стали основной темой всех разговоров. Вера Илларионовна[98], супруга моя, все уши прожужжала вопросами о Вас, жаждет видеть у себя в салоне. Генерал Врангель[99] тоже, вон, сокрушается, что вовсе ему работы не оставили, всех бандитов извели — весело проговорил он.

— Ну что Вы, Ваше превосходительство, — смутился я, — так уж и совсем без работы. Я думаю, работы ему хватает, особенно сейчас, — ответил я с серьезным выражением на лице.

Почувствовав, что его шутливый тон не вызвал такой же реакции, генерал несколько смутился.

— Да, князь, прошу простить мой вольный тон, сразу посуровел он, — Ваш отец, князь Николай Александрович… , это тяжелая утрата для всех нас… Я знал его с самой лучшей стороны… Мы все скорбим вместе с вами… Примите наши самые искренние соболезнования!

— Благодарю Вас, Ваше превосходительство, отец всегда положительно отзывался о Вас, Александр Егорович, и о славном Собственного Его Императорского Величества Конвое, которым Вы изволите командовать…

После небольшой паузы, приличествующей моменту, поздоровался с полковником Абелешевым и перекинувшись с ним парой ничего не значащих фраз, генерал прошел на свое место во главе стола, что стало сигналом для всех присутствующих, и мы последовали его примеру.

Первый тост в нашу честь сказал полковник Киреев:

— Господа, поднимаю тост во славу Его Императорского Величества лейб гвардии Кирасирского полка, представителей которого мы имеем удовольствие принимать сегодня здесь. Воины полка этого покрыли себя славой в годы военных баталий. И сегодня они продолжают славные традиции своих предшественников, являются надежной опорой престолу и защитой государства нашего. Пью за славу и процветание доблестного Его Императорского Величества лейб гвардии Кирасирского полка! Ваше здоровье, господа!

Спич был встречен традиционным троекратным «УРА!».

С ответной речью выступил полковник Абелешев, поблагодарив хозяев за приглашение, за теплые слова в наш адрес, так же отметив заслуги принимающей стороны, выразив надежду, что боевая дружба наших частей будет продолжена и в будущем.

— … Пью за славу и процветание Собственного Его Императорского Величества Конвоя! Ваше здоровье, господа! — закончил он свою речь.

Трубачи поочередно сыграли марши обоих частей.

После этого официоз встречи продержался недолго, минут сорок, до первой смены блюд. А после того, как генерал Мейендорф кивком головы разрешил офицерам покидать свои места за столом, а может и вследствие того, что после столь пафосных речей полагалось до дна опустошать бокалы, что в свою очередь сказалось на общем настрое, обстановка вообще стала проще, как то душевнее. Любезный Александр Егорович, несмотря на свой чин, продолжал уделять нам повышенное внимание, занимая разговорами, в котором принимали участие и другие офицеры. Шел обычный в кругу военных оживленный и громкий разговор. Офицеры совсем не стеснялись присутствия генерала, но надо отметить, не переходя при этом определенных рамок, проявляя настоящий такт и полное отсутствие панибратства.

Я с интересом прислушивался к разговорам, сам участвуя в них, отвечая на вопросы и спрашивая других. И для меня, как «попаданца» из XXI века, как и для корнета это был по сути первый «выход в свет гвардейского общества», поэтому и было очень интересно. Конечно, что-то общее в атмосфере таких обедов, в смысле вечеров в офицерских собраниях различных гвардейских полков и было, но несомненно, имелись и свои нюансы. Я рассматривал присутствующих, пытался понять особенности этого общества, уловить его настрой, общий тон. Здесь отличительной чертой было обращение офицеров друг к другу исключительно на «ты». «Ты, Ваше Превосходительство», или «Ты, господин полковник». Но это «ты» было только знаком общего братства, не переходящее рамок уважения к старшим, субординацию и такт. Было видно, что это офицерское «ты» обязывало и значило для присутствующих намного больше, чем официальное «Вы».