Кормилец - [70]

К машине, несмотря на тяжелую ношу, Игорь шел быстро. Почти бежал. Часто ощупывая тело, чтобы убедиться в том, что несет не завернутые в грязные тряпки кирпичи от очага, подсунутые то ли призраком, то ли собственным больным воображением, а сына. И сердце стучало все быстрее. Чувство огромной удачи и восторга переполняло его. Точно так же, как тогда, много лет назад, когда он вышел с Мариной из кабинета УЗИ после удачной попытки ЭКО.

33

Телефон пиликал минут пять, прежде чем Игорь взял трубку. За это время стекла «Тойоты» плотно запотели, а салон наполнился запахами дыма и мокрого тряпья. Звонила Марина. Полчаса назад он сам собирался позвонить ей, как только сядет в машину, но планы вдруг изменились.

– Ты в своем уме? – спросила жена.

– Хочется думать, что да. Извини, не мог ответить. Поломалась машина.

– Что?

– Машина, говорю, поломалась.

– Как поломалась?

– А вот так. Стала поперек дороги, и все. Похоже бензонасос, а там черт его знает. Стартер крутит, а двигатель не заводится. – Игорь потер подбородок и прислушался к ровному урчанию мотора.

– Двенадцать часов ночи. С ума сойти. И что ты собираешься делать?

– Вызвал эвакуатор. Не бросать же ее здесь.

– Мне приехать? Я могу попросить Ленку, она подвезет.

– И что толку? Оставайся у матери. А завтра утром приедешь.

– У меня здесь ни зубной щетки, ни полотенца, ни ночнушки. Я же не собиралась ночевать здесь сегодня.

– Марина, раз в жизни можно не почистить зубы и лечь в трусах.

– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я приехала?

– Да. Я сам разберусь. За меня не переживай. Все, давай. Пока. До завтра.

– Постой. Ты разговаривал со следователем?

– Да.

– Что он сказал? Они что-нибудь нашли? Следы какие-нибудь? Может быть, кто-то видел Сережу?

– Нет. Ничего.

– Понятно. Тогда до завтра. Позвоню Ленке, пусть остается дома. Пока.

– Пока.

Игорь сбросил вызов и посмотрел на сына. В тусклом свете потолочного фонаря лицо Сережи выглядело пустым и плоским. Он не сказал жене, что нашел сына, и это показалось ему странным. Таким же странным, как мысль о том, что его дети – вовсе не его дети, или о том, что старуха прекрасно подходит на роль гостинца.

«Мне нужно все обдумать, – так объяснил он себе свое решение. – Нет ничего плохого в том, что Марина узнает обо всем чуть позже».

Игорь снова взял правую руку Сережи и поднес ее к потолочному светильнику. На грязной припухшей ладони краснел ровный полукруг из десятка небольших ранок, соединяющий большой и указательный пальцы. Игорь развернул кисть и обнаружил такие же раны с тыльной стороны ладони. Самыми глубокими с обеих сторон были два центральных прокола. Игорь почувствовал легкий холодок на затылке. Надо было поскорее уезжать отсюда, пока он не обнаружил вдруг еще что-нибудь.

34

Воровато озираясь, как будто он украл ребенка у настоящих родителей, Игорь внес Сережу в дом. Споткнулся об разбросанную у входа обувь, локтем включил свет и посадил Сережу на пуф. Через распахнутую дверь порыв ветра швырнул в коридор ворох мокрой листвы. Игорь вернулся к двери, захлопнул, дважды повернул ключ и подергал за ручку. Часы на стене показывали без четверти час. Наташины угрозы обернулись пустышкой.

– Вот мы и дома, сынок. Мамы нет. Но это и к лучшему.

Как с манекена, Игорь снял с сына куртку и свитер. Штаны были густо покрыты репейниками и разорваны в районе правой щиколотки. Кроссовки превратились в два куска грязи. Развязать тугие, забитые грязью узлы на шнурках не получилось – пришлось идти на кухню за ножом. Носки были мокрыми. Их вместе с трусами Игорь снял в ванной.

– Пи́сать будем?

Сережа отказался, покачав головой.

– Тогда залазь в таз.

Обычно он купал Сережу стоя, указывая, где намылить, где потереть, но Сережа едва держался на ногах. Игорь раздел сына догола, помог перебраться через край ванны и аккуратно усадил в таз.

Из сливного отверстия в ванной поднялась серая мыльная пена. Вода обнажила множественные синяки и ссадины: одни – покрытые коркой, другие – совсем свежие. Кроме полукружий на кисти Игорь обнаружил еще два таких же на предплечье и на груди. Не надо было быть травматологом, для того чтобы узнать в этих подковах укусы, и не надо было быть антропологом, для того чтобы идентифицировать эти укусы как укусы человека. Небольшого человека, судя по размерам. Возможно, ребенка. Возможно, девочки.

– Кто тебя покусал, сынок?

– Иза.

Душ в руке вздрогнул, и вода потекла на пол. Он действительно это сказал? Или ты услышал то, чего боялся? Тот, кто видит призраков, вполне может слышать и собственные страхи.

– Вылезай. И не становись на холодное.

Игорь бросил на кафель свернутое полотенце.

На кухне Сережа немного ожил: самостоятельно сел за стол и придвинул к себе тарелку. Приготовленные на скорую руку пельмени слиплись. Сережа не разламывал их. Широко раскрывал рот, совал внутрь сразу по два-три и глотал не пережевывая.

– Жуй лучше, – сказал Игорь.

Сережа как будто не слышал. После нескольких тщетных замечаний Игорь бросил в пельмени еще масла, чтобы сын не поперхнулся. Когда грязная тарелка и кружка были убраны в раковину, Игорь сел напротив сына и взял его за плечо.

– Расскажи мне, что случилось.