Кормчие судьбы - [34]

Пиратка сидела на мостике и низким, хрипловатым голосом пела боевую песню субанцев, прославлявших, подвиги первых людей, пришедших в джунгли. Размеренные звуки с четким ритмом заставляли весла в едином порыве вспенивать воду, а гребцы, не замечая этого, все ускоряли и ускоряли темп.

Сумерки подкрались незаметно. Дистанция между кораблями сократилась почти наполовину, когда Конан подал сигнал остановиться.

— В чем дело? — спросила подбежавшая Белит.

— Что-то здесь не так. В воздухе какой-то странный запах!

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился подошедший Н’Гона.

— Пахнет землей. Сырой землей после дождя, а вокруг нас — только вода.

— Пожалуй, ты прав…— Н’Гона принюхался. — Я чую запах прелой травы.

— Мне не по себе, Н’Гона,— откровенно признался варвар.— Что-то тревожит меня, и это связано с тем кораблем. Не угодить бы нам в ловушку!

Пустые страхи были чужды неукротимой натуре варвара, но он боялся не за себя, а за возлюбленную, и это делало его осторожным вдвойне.

— Я скажу людям, чтобы держали оружие при себе.— Н’Гона побежал к гонгу, висевшему на корме. По глазам старого штурмана было видно, что он разделяет худшие опасения киммерийца.

Молчавшая все это время Белит тронула Конана за локоть.

— Что тревожит тебя, мой Лев?

— Не могу объяснить, но что-то неладное творится вокруг. Магию я чую за сотню лиг — а сейчас ею так и разит! — Варвар сплюнул сквозь зубы. Затем обернулся к Белит, пытаясь улыбкой подбодрить ее. — Ладно, нечего зря болтать! Нет такой опасности, перед которой спасовали бы Леи и Тигрица. Но прошу тебя об одном, любимая: надень кольчугу.

— Слушаю и повинуюсь, мой господин! — Белит засмеялась, стараясь не показать, как взволновало ее предчувствие Конана.

Киммериец пристально огляделся, задержав взор на чужой галере, затем с силой, подобно дикому зверю, втянул носом воздух. Ноздри его затрепетали, и Белит невольно залюбовалась им. Воистину, не зря субанцы нарекли его Львом — ее возлюбленный был дик, неукротим и прекрасен, как хищник!.. Неожиданно Конан обернулся к ней, и угрюмая складка залегла меж черных бровей.

— Нет, Белит, пожалуй, нам лучше оставить тот корабль в покое. Я знаю, это против твоих правил, но мудрый человек всегда должен знать, где отступить. Сейчас как раз тот случай. Чутье никогда не подводило меня, а от той галеры веет чем-то слишком опасным. Негоже ввязываться в драку, не зная толком, с чем придется столкнуться.

— Н’Гона,— зычный голос Белит перекрыл шум, поднятый вооружавшимися пиратами,— приготовиться к повороту. Погоня окончена.— Она пыталась не выдать своего облегчения. Остальные же члены команды даже не пытались скрыть радость. Странный корабль всем им внушал суеверный страх. Связываться с ним никому не хотелось.

С веселым смехом и шутками пираты бросились выполнять команду Белит. Галера медленно начала разворот.

— Слишком поздно.— Конан показал рукой на ускользающую добычу. Со стороны удалявшегося корабли стороны расползалось алое клубящееся облако.

— Я уже видела раньше нечто подобное. Таким ядом стигийцы одурманили воинов Субы,— спокойно сказала Белит.— В тот день, когда погибла моя семья.

— Яд стигийцев был другого цвета, — вмешался Н’Гона. — Я точно помню.

— Не все ли равно, какого он цвета, лишь бы до нас не добрался! — Белит стиснула зубы. — К счастью, ветер против него.

— Куда бы ни дул ветер, но эта отрава все равно движется к нам — и очень быстро. Слишком быстро… Все на весла! — Н’Гона бросился к гребцам.

— Что за проклятье! — Белит невольно всхлипнула — редкое проявление чувств у столь сильной женщины.— Сперва забрали у меня сына — а теперь еще и это…

— Ничего, тигрица! — варвар с размаху хлопну но плечу, так что женщина пошатнулась.— Я и веку перебил немало стигийцев и знаю, какого у них цвета кровь!

— Мне тоже не раз приходилось иметь с ними дело. Но нельзя недооценивать противника, тем более такого.

— Плевать я хотел, кто они. Умирают все одинаково.

Варвар развернулся и собрался уходить, но нежная ладонь подруги вдруг легла на его руку.

— Конан, поклянись, что не позволишь им взять меня живой!

— Что? — брови варвара поползли вверх. Он развернулся и стиснул любимую в объятиях.

— Никогда не проси меня об этом, слышишь. Никогда! Нельзя сдаваться до начала битвы — за это боги отнимают победу!

— Но я не хочу снова…

— Я буду защищать тебя до последнего дыхания, и если будет воля Крома, мы умрем вместе, но от моей руки ты не умрешь. Я не смогу…

Белит уткнулась лицом в широкое плечо возлюбленного.

— Спасибо, Лев.

— Прекрати! Вся команда смотрит на нас, а ты собираешься лить слезы, как…— варвар запнулся, подбирая слово, — как…

— Скудоумная женщина! — закончила за него Белит. Она уже улыбалась. — Ладно, отпусти меня и иди займись чем-нибудь полезным, а то найду себе другого мужа — не такого ленивого и болтливого.

— Слушаюсь, моя королева.— Конан склонился в нелепом дурашливом поклоне.

— Так-то лучше, северянин,— рассмеялась женщина.

Алый туман приближался, упрямо двигаясь против ветра. Его цвет и очертания менялись, он становился то розовым, то багровым — по мере того, как расстояние между ним и судном уменьшалось. От попыток уйти на веслах вскоре пришлось отказаться: чем больше галера набирала скорость, тем скорее полз туман. Проще было не изматывать себя понапрасну, а приготовиться к битве.