Кормчие судьбы - [3]

— Это круг ведьм,— сказал Крим,— здесь они танцуют той страшные танцы, а потом сжигают фигурки людей, которым предназначено умереть в этом году.

— Ты-то откуда знаешь? — спросила Белит.

— Я слышал, как Унгеду разговаривал с моей теткой Самди, а она настоящая колдунья.

— Это та, которая живет в джунглях вдали от всех?

— Да, она прогневала великого Митру, и он наслал на нее кару.

— А какую?

— Не знаю, но мама говорила, что это была страшная кара.

— Еще говорят, что Митра самый благостный бог,— покачала головой Белит.

— Знаешь, богам видней, как и кого наказывать.— Крим не любил пустых разговоров.— Все, что мне сейчас важно,— это то, что именно на эту поляну приходит ужасный однорогий зверь. Сахем видел его сам.

— Да, Сахему можно верить,— подтвердила Белит.

— Если бы мне об этом рассказал не он, то я бы не поверил,— сказал Крим,— но мы должны все увидеть своими глазами.

— Лучшее место для засады — там.— Белит показала на густой кустарник, росший по левому краю поляны.

— Пожалуй, ты права, пойдем по краю — на эту траву нельзя наступать обычным людям.

— Глупости,— Белит не могла лишний раз не утвердить свое превосходство,— вы, черные люди, слишком легко верите во всякие выдумки.

— Выдумка это или нет, но я и шагу не сделаю на эту поляну,— упрямо мотнул головой Крим.— А ты поступай как знаешь.

— Я, наверное, пойду с тобой, а то еще примну траву, и эта однорогая тварь догадается, что здесь кто-то был.

Осторожно обойдя поляну по левому краю, дети добрались до кустов, словно предназначенных для устройства засады. Густые, покрытые острыми длинными колючками ветви переплетались в непроходимую изгородь и отлично скрывали наблюдателей со всех сторон. Лишь только у самой земли оставался небольшой зазор, сквозь который могли протиснуться только дети.

—Я хочу есть,— сказала Белит.— Что у тебя с собой?

— Сушеные ягоды.— Мальчик достал мешочек, прикрепленный к его травяной юбке.— Но много я тебе не дам — надо, чтобы хватило подольше.

— А я много и не прошу.— Белит поудобнее устроилась на корнях.— Чуть-чуть — чтобы не урчало в животе.

Крим высыпал на ладонь несколько ягод и протянул девочке.

— А ты? — набив рот, поинтересовалась Белит.

— Я пока не хочу, может быть, потом.

Перекусив, Белит сразу повеселела.

— Джихан просто лопнет от зависти, когда узнает, что мы поймали однорогого зверя.

— И опять полезет со мной драться,— добавил Крим.

— Точно, но на этот раз я в стороне не останусь,— воинственно тряхнула косичками девочка.— Прошлый раз мне помешала мама, а то бы я ему так надавала…

— Тише, спугнешь зверя, ты так яростно орешь, что ни живность в десяти днях пути отсюда у е разбежалась и попряталась.

— Могу врезать и тебе, если опять начнешь воспитывать. — Девочка нахмурилась.

— Ладно, ладно, успокойся, нам надо делать дело, а не ругаться.

— Уговорил.— Белит улыбнулась.

— Скоро сумерки, приготовься. Солнце склонялось к западу, и тени деревьев удлинялись все больше и больше, застилая поляну серым ковром.

— Посмотри, там в центре что-то шевелится,— шепнул Крим.

В центре поляны появилась серая клякса, сначала почти неразличимая в тени деревьев, она росла, наливалась чернотой, приобретала объем — и вот в центре поляны полнился огромный черный конь. Животное ничем не отличалось от сотен других коней, виденных детьми,— но же ноги, мощное тело, густые грива и хвост,— но на голове, прямо между глаз, рос длинный, в локоть длиной, рог. Удивительный конь поднял голову и издал странный рокочущий зов, и тотчас же со стороны джунглей донесся ответный крик.

— Их здесь много,— восторженно прошептала Велит.— Ох, поймать бы хоть одного…

— Размечталась, посмотри, какой он огромный, тут нужен кто-то постарше, вроде Унгеду.

— Тише, смотри, он встал на задние ноги, обычные лошади так не делают.

На глазах у изумленных ребят конь встал на задние ноги, а передние начали странным образом укорачиваться, превращаясь в руки. Подобное же превращение произошло и с головой. Контуры лошадиной морды стали неясными, размытыми, волны серого сумрака заструились и потекли, а когда туман рассеялся, на поляне стоял высокий худощавый негр в длинном черном одеянии и остроконечной шапке.

— Надо бежать, Белит,— голос Крима дрожал,— это колдун, и он может в любой момент найти нас.

— Нет,— маленькая, но твердая рука Белит легла на плечо Крима,— если мы сдвинемся с места, нас заметят еще быстрее. И не забывай, кто-то из леса отвечал ему. Останемся здесь и посмотрим.

Крим кивнул.

Незнакомец приложил руки ко рту и еще раз повторил зов. На этот раз отзыв прозвучал из нескольких мест, и, к ужасу детей, даже у них из-за спины. Темные фигуры, одетые так же, как и оборотень-конь, стали появляться по краям поляны.

— Их много,— сказал Крим.

— Даже слишком! Вот уж не думала, что вокруг так много колдунов.

— Угу, говорят, раньше колдовать умели все, даже дети.

Больше десятка черных фигур сошлись в центре поляны.

— Жалко, что нам ничего не слышно.

— Белит, ты в своем уме? Нам грозит страшная опасность, а ты хочешь сунуть нос поглубже в дела колдунов.

— Ничего я не хочу. Отстань.

Белит абсолютно не было страшно: все происходившее напоминало сказки, которые по вечерам любила рассказывать нянька. А у всех ее сказок был хороший конец. Сейчас появятся великие воины, будет битва, и злые силы улетят в ночь, крича и рыдая. И нечего тут бояться. Для Крима же все было гораздо серьезнее. Выросший среди легенд и древних преданий, мальчик знал, на что способны колдуны, предавшие души тьме. Больше всего на свете он хотел сбежать с этой страшной поляны и навсегда забыть увиденное.