Корион - [5]

Во что нас молодость слепая привлекает?

Иль кроме тех страстей, что свойство юных лет,

Другого счастия на свете смертным нет?

Но если будем мы рассудка слушать боле,

Другое мы найдем своим желаньям поле;

Не будут наши в том старании вотще.

Поверь, любезный друг: мы не жили еще.

Как скоро обществу служить нам время стало,

С тех пор и жизни мы должны считать начало.

Кто к общей пользе все стараньи приложил

И к славе своего отечества служил,

Тот в жизнь свою вкусил веселие прямое:

Веселье для него не может быть иное,

Как то, о коом он старался весь свой век,

Чтоб жить и умереть, как честный человек…

Но внемлешь слов моих и очи отвращаешь?

Корион

Ты с здравым разумом согласно мне вещаешь;

Но чувство победить уже не может он;

Рассудок чувствию не делает препон.

Ступай ты тем путем, по коем за тобою

Идти было и мне назначено судьбою.

Но, ах! мне больше жить уже надежды нет!

Ты тщетный мне даешь, любезный друг, совет;

Ты тщетно нову жизнь представить мне желаешь

И счастье новое ты мне изображаешь:

Нет больше для меня веселья и забав,

И стал совсем не тот, как прежде был, мой нрав.

Менандр

Сколь много мысль твоя от истины далека!

Погрешность такова бесславит человека.

Но если б света ты и должен был бежать,

Так нужно ль для того и жизнь свою скончать?

Кто знает рассуждать, тот сам собой доволен,

Жить может, от сует собою сам уволен,

И, отвращение имея к жизни сей,

Не скучит никогда он долею своей.

А чтобы всякий быть доволен мог судьбою,

То надобно уметь довольным быть собою.

Желание сие имея, человек

В уединенье жить не должен весь свой век;

Он должен разделить свой вкус попеременно:

То жить во обществе, то жить уединенно.

И ежели ты здесь побольше поживешь,

Желанье видеть свет ты сам в себе найдешь.

Премена такова бывает часто нравам:

Отдыхновение должно быть и забавам:

Они становятся нередко в тягость нам.

Примером быть сему теперь ты можешь сам:

Ты должен всех забав на несколько лишиться,

Чтоб к ним желанно опять могло родиться.

И только оттого несчастливым ты стал,

Что ты уже и сам быть счастливым устал.

Ты хочешь повторить слова свои конечно,

Что нельзя победить нам чувствие сердечно?

Но я такую мысль советую забыть:

Какими хочем мы, такими можем быть,

Рассудок чувствие свободно одолеет;

Над сердцем человек власть полную имеет.

Прошу тебя, мой друг, скажи мне: отчего

Не хочешь слушать слов ты друга своего,

Которого к тебе усердье непременно?

Скажи мне наконец, скажи мне откровенно:

Чего недостает к спокойству твоему

И чем могу служить я другу своему?

Я разделю мое имение с тобою.

Корион

Я искренностию обязан таковою;

Но ты узнаешь сам, что я не расточил

Того, что я себе в наследство получил.

Менандр

Ты более меня в смущение приводишь.

Какую же грустить причину ты находишь?

Корион

Чтоб отогнать скорей печальны мысли прочь,

Уединение в том может мне помочь:

Прошу тебя, мой друг, сокройся ты отселе

И помоги мне в том начатом мною деле,

О чем ты из письма узнаешь моего:

Спокойство состоит в том друга твоего.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Менандр

(один)

Мне подозрительно спокойствие такое.

Конечно, принял он намерение злое.

В отчаянье, тоске, вздыхая и стеня,

Он, тайны не открыв, сокрылся от меня.

Я сам в смущении жестоком здесь оставлен.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Менандр, крестьянин.

Крестьянин

Я к вашей милости с письмом в Москву отправлен,

Однако здесь вблизи, по щастью моему,

Сказали мужики на первом мне яму,

Что ты-сто мимо их к нам ехать торопился,

Так для того и я назад-сто воротился.

Менандр

Подай скорей письмо. Поди отсюда вон.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Менандр

(один)

Узнаю, отчего несчастлив Корион.

(Читает.)

«Ты жизни был моей, любезный друг, свидетель;

Ты знал Зеновии любовь и добродетель;

Ты знаешь, наконец, пред ней мою вину,

За что я сам себя в раскаянье кляну.

Я к смерти подал ей неверностью причину.

Но если рок ее остановил кончину

И если ты найдешь еще в живых ее,

Вручи ты ей, мой друг, богатство все мое;

Уверь ее, что я в раскаянье страдаю

И что с любовью к ней я душу испускаю.

Приходит время мне оковы разорвать…

Как станешь ты, мой друг, письмо сие читать,

Уже тогда мой дух от тела отлучится».

Он сам себе, увы! убийцей становится!

Удар сей должен быть скорее отвращен.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Менандр, Корион (выходит со смущенным видом).

Менандр

(обняв его)

Возьми ты сей залог, чем дух мой возмущен.

Жестокий! Все твое притворство мне открылось.

Корион

Когда же от тебя ничто не утаилось,

Жалей меня, мой друг! О, как стал беден я!

Уже несносна мне несчастна жизнь моя.

Хоть то я от тебя скрывал и притворялся,

Однако внутренне я более терзался.

Весь свет, к которому привязан я судьбой,

Возненавидел я, гнушаясь сам собой.

Отчаянье во мне столь сильно вкоренилось,

Что больше в свете жить желанье истребилось:

Рассудок, чувствие и сердце мне мое

Велят скорей скончать несчастно бытие.

Не должно ль нам желать скорей своей кончины,

Когда даны судьбой нам слабости едины?

Когда и жизнь сама нам скукой может быть,

Не должно ль нам хотеть скорей ее избыть?

Мне кажется, что те чрезмерно малодушны,

Которые во всем судьбе своей послушны,

Которые оков не смеют разорвать:

Несчастный должен знать, как должно умирать.

Менандр

Тебя твоя тоска в безумие ввергает,

Которое мой дух мятет и ужасает.

Иль создан ты на свет лишь только для себя