Кориолан - [8]

Брут

Что ты там ни говори, мы тебя все равно хорошо знаем.

Менений

Не знаете вы ни меня, ни себя, да и вообще ничего. Вы любите, когда всякие оборванцы перед вами шапку ломают. Вы готовы целое утро убить на разбор тяжбы между торговкой апельсинами и трактирщиком, да еще отложить до следующего дня решение этого спора из-за ломаного гроша. А если у вас схватит живот, когда вам надо выслушивать стороны, то лица у вас перекашиваются, как у ряженых, терпение лопается, вы шумно требуете себе ночной горшок и уходите, оставляя дело еще более запутанным, чем до вашего разбирательства. У вас только один способ примирить тяжущихся: обозвать мошенниками и правого и виноватого. Ну и замечательная же вы парочка!

Брут

Ладно-ладно, мы-то ведь знаем, что ты отменный балагур за столом, а вот на Капитолии — плохой советчик.

Менений

Сами жрецы научились бы смеяться, попадайся им почаще такие смехотворные дурни, как вы. Бородой вы и то трясете осмысленнее, чем произносите самые лучшие свои речи, хотя для ваших бород даже подушка портняжки или вьючное седло осла — чересчур почетная могила. А вы еще жалуетесь, что Марций высокомерен! Да ведь он, на самый худой конец, стоит больше всех ваших предков, начиная с Девкалиона, хотя лучшие из них были, кажется, потомственными палачами. Пожелаю-ка я вам всего хорошего, а не то слишком долгие разговоры с вами, пастыри плебейского стада, еще засорят мне мозг. Беру на себя смелость распроститься с вами.

Брут и Сициний отходят в глубину сцены. Входят Волумния.

Виргилия и Валерия.

Что с вами, прекрасные дамы, благородные и чистые, как сама луна, спустившаяся к нам на землю? Куда это так нетерпеливо устремлены ваши взоры?

Волумния

Достойный Менений, сын мой Марций подходит к Риму. Юноной заклинаю тебя, не задерживай нас.

Менений

Что? Марций возвращается?

Волумния

Да, достойный Менений, и с великой славой.

Менений

(бросает шапку в воздух)

Прими мою шапку и мои благодарения, Юпитер! Неужели правда, что Марций возвращается?

Виргилия и Валерия

Да-да, правда.

Волумния

Видишь, вот его письмо ко мне; сенату он прислал другое, жене — третье, да и тебя, пожалуй, дома письмо ожидает.

Менений

Ну, сегодня у меня весь дом от радости запляшет. Неужели мне есть письмо?

Виргилия

Есть, есть, я сама видела.

Менений

Письмо ко мне! Да оно мне на целых семь лет вперед здоровья придаст, и я натяну нос моему лекарю. По сравнению с таким снадобьем самые мудрые рецепты Галена — шарлатанство или, в лучшем случае, промывательное для лошадей. А Марций не ранен? Он же никогда невредимым домой не возвращается.

Виргилия

Ах, нет, нет!

Волумния

Конечно, ранен, и я благодарна богам за это.

Менений

Я тоже — если раны не слишком тяжелые. Впрочем, они ему к лицу. Так, значит, победа у него в кармане?

Волумния

Нет, Менений, — на челе. В третий раз он возвращается в дубовом венке.

Менений

А он, наверно, крепко приструнил Авфидия?

Волумния

Тит Ларций пишет, что они схватились один на один, но Авфидий бежал.

Менений

И правильно сделал, клянусь честью. Не сбеги он вовремя, Марций бы так его разавфидил, что за все золото в кориольских сундуках я не захотел бы очутиться на его месте. А сенату обо всем этом известно?

Волумния

(Виргилии и Валерии)

Идемте, милые. (Менению.) Да-да. Сенат получил письма от полководца Коминия. Тот уверяет, что вся слава этого похода принадлежит моему сыну. Он затмил свои прежние подвиги.

Валерия

В самом деле, о нем рассказывают чудеса.

Менений

Чудеса? Ручаюсь — только истинные.

Виргилия

Боги да подтвердят их истинность!

Волумния

Истинность? Да кто же в этом сомневается!

Менений

Истинность? Готов в ней поклясться. — Куда же он ранен? (Трибунам, которые опять подходят к нему.) Привет, почтеннейшие! Марций-то возвращается, и теперь у него еще больше причин быть высокомерным. (Волумнии.) Так куда же он ранен?

Волумния

В плечо и в левую руку. Теперь у него достаточно шрамов, чтобы показать народу, когда он будет добиваться консульства. Когда мы отражали набег Тарквиния, Марций уже получил семь ран.

Менений

Одну — в шею, две — в бедро. Всего, кажется, девять.

Волумния

У него и до этого похода было двадцать пять ран.

Менений

Значит, теперь их стало двадцать семь: что ни рана — то могила для врага.

Крики и трубы за сценой.

Слышите? Трубы!

Волумния

То весть нам Марций шлет. Его повсюду

Восторг встречает, провожают слезы.

В его руке дух смерти воплощен:

Чуть ею он взмахнул — и враг сражен.

Трубы.

Входят Коминий и Тит Ларций; между ними Кориолан в дубовом венке; за ними — военачальники, воины и глашатай.

Глашатай

Знай, Рим, что кориольские ворота

Кай Марций в одиночку захватил,

Стяжав себе со славой третье имя

Кориолан — вдобавок к первым двум.

Добро пожаловать, Кориолан!

Трубы.

Все

Добро пожаловать, Кориолан!

Кориолан

Довольно же! Не по сердцу мне это.

Прошу…

Коминий

Вот мать твоя подходит.

Кориолан

О!

Я знаю, кем удача у богов

Мне вымолена.

(Опускается на колени.)

Волумния

Встань, мой славный воин,

Мой милый Марций, мой достойный Кай,

За подвиги отныне нареченный…

Ну, как его?.. Кориоланом. Так ведь?

Взгляни же, вот твоя жена.

Кориолан

Привет,

Молчальница прелестная моя!

Что ж ты на мой триумф глядишь сквозь слезы?

Тогда уж ты должна была б смеяться,