Корина и людоед - [4]

— А твой папашка заманил его подругу, маленькую девочку по имени Элли в свой замок и хотел ее съесть. Ну, Гуд и пошел их спасать. Вместе с ним был еще смешной соломенный человечек по имени Страшила и какой-то черный маленький зверек, которого звали Тотошкой.

В круглых рачьих глазах Людушки блеснул злой огонек.

— Что? — горестно воскликнул он. — Проклятый Гуд зарубил моего папашку только из-за того, что тот хотел съесть какую-то маленькую девчонку? Просто обидно, честное-пречестное слово!

Ну, я этому Гуду отомщу, не будь я людоедом! Съем его, вот и все! И этого Страшилу тоже съем! И даже Тотошку съем для компании!

Сорока от удивления даже крыльями захлопала.

— Ну, до чего ты глуп, Людушка! Как же ты съешь Дровосека, раз он железный? Все зубы переломаешь, только и всего. И Страшилу тебе тоже не слопать — никогда не видела, чтобы Людоеды питались соломой. А Тотошку тебе и в жизнь не поймать. Он такой маленький и шустрый, и к тому же громко лает и умеет больно кусаться!

— Тогда я поймаю и съем ту девчонку Элли, — мрачно сказал Людушка. — Она-то не из соломы сделана, верно? И лаять она вряд ли умеет. Уж с ней-то я запросто справлюсь!

Сорока взлетела в воздух, села на голову Людушке и больно ударила его по макушке длинным клювом.

— Как же ты с ней справишься, голова ты садовая, если ее защищают и ЖелезныйДровосек, и Страшила, и Тотошка? Э-эх, глупый ты преглупый. Пропадешь ты из-за своей глупости! Ну ладно, живи как хочешь, а я полетела! Дел у меня полно-преполно. Надо всем рассказать, что теперь в Голубой стране нет больше злого-презлого Людоеда!

— А как же я? — обиженно осведимился Людушка. — Я тоже хочу быть злым-презлым!

Сорока так засмеялась, что даже упала на спину и задрыгала в воздухе лапками.

— Какой же злой-презлой, если целый час терпишь, как я у тебя сижу на макушке?

Людушка спохватился и хотел было поймать сороку, но та выскользнула из его рук и, обиженно стрекоча, улетела в лес.

— Ладно, мы еще посчитаемся, — буркнул Людушка. — Со всеми посчитаемся! Все еще узнают, кто такой Людушка-голубушка! Но первым делом я отомщу той девчонке Элли. Если бы она дала себя съесть, то мой дорогой папашка был бы сейчас цел и здоров. Ну, только попадись мне, девчонка!

Он долго размахивал кулаками и выкрикивал угрозы, а потом пошел домой спать. Вошел в замок — а тела Людоеда-то уже нет, только на полу лежит густая тень.

— Колдовство… — прошептал Людушка и, задрожав от страха, понесся в свою комнату и забрался под кровать.

Прошло несколько недель. Людушка питался припасами, которые запасливый Людоед держал в подвальной кладовой. Делать Людушке ровным счетом ничего не хотелось. И даже когда после сильной грозы на крышу одной из башен упало дерево, он и пальцем не пошевелил, чтобы убрать дерево. Ничего, думал он, и так сойдет!

Однажды ночью он проснулся от того, что со стороны окна раздался звон разбитого стекла. В комнату ворвался ветер, а потом послышался чей-то противный старушачий голос.

— Людоед, а, Людоед! Ты где, дружок? Это я, старая подруга прилетела к тебе в гости!

Людушка приоткрыл краешек одеяла, и увидел, как под потолком кругами летает старушка в фиолетовом платье, сидя верхом на черном зонтике. У нее был длинный крючковатый нос и выщербленные зубы. Один ее глаз был закрыт, а другой сиял злым светом.

— Папашки дома нет, дорогая гостья, — дрожащим голосом ответил Людушка.

Бастинда подлетела к кровати и стащила с людоеденка одеяло.

— А где же он?

— Он… его убил Железный Дровосек!

Бастинда охнула и от удивления свалилась с зонтика. Больно упав на пол, она тотчас вскочила на ноги и, подпрыгивая, попыталась было поймать свой зонтик, но он продолжал кружить под самым потолком.

— Тьфу, до чего упрямый зонтик… — пробормотала Бастинда и погрозила ему рукой. — Совсем распустился! Ничего, скоро я разыщу волшебную книгу Гингемы, и тогда покажу вам, что я — самая могущественная колдунья на свете! Вы у меня все еще попляшете!

Людушка слез с кровати и начал вдруг приплясывать на месте.

— Ты чего делаешь? — подозрительно спросила его старуха.

— Пляшу! — стуча зубами от страха, ответил Людушка. — Вы же сказали, тетя, что мы все у вас еще попляшем, и я решил, что надо поплясать. Уж очень боюсь рассердить такую великую колдунью!

— Правильно, что боишься, — довольно расхохоталась Бастинда. — Я ведь ужас какая злая! А ну-ка, подай мне зонтик.

Людушка поднял руки и стал носиться по комнате, пытаясь поймать упрямый зонтик. Наконец, ему это удалось, и он, низко поклонившись, вручил зонтик колдунье.

Бастинда захихикала.

— А ты, я вижу, совсем еще дурачок, — более мягким голосом промолвила она. — Конечно, ты не знаешь, где колдунья Гингема спрятала свои волшебные книги?

— Не-а! — замотал косматой головой Людушка. — Я и саму Гингему-то никогда не видел, честное-пречестное слово! И вообще, ничего я еще не видел толком, и нигде не бывал. Ведь я еще совсем маленький, мне только-только тридцать лет исполнилось.

— Конечно, ты еще младенец неразумный, — согласилась Бастинда. — Вот мне уже пятьсот лет скоро стукнет, и я еще молодая да красивая, хоть куда, верно? — И старуха ощерилась, изображая ласковую улыбку.