Коридоры сознания - [9]

Шрифт
Интервал

— Если я пойду, а? — попросил пощады.

— Да, конечно. — Она поспешно взяла у меня альбом, глянула виновато. — Кажется, я опять перестаралась, перегрузила тебя. Извини.

Я всего ждал, только не этого признания. Она, оказывается, «работала» со мной. Очередной сеанс.

Вскоре со мной стало твориться нечто необъяснимое. Появилась способность, которую раньше за собой не замечал. Я стал как бы приклеиваться к людям. В каком смысле? Сейчас поймешь.

Иду, скажем, по улице. Навстречу толпа. Высматриваю издали какую-то колоритную фигуру, допустим, шуструю старушенцию с авоськами в руках, и вижу только ее, других не замечаю. Она прошустрила мимо, я чухаю дальше, не оглядываюсь. Но вот что занятно — не оглядываюсь, а все равно вижу. И как она в толпе шурует, и как на остановке в троллейбус рванула. Будто и я с ней.

Когда это со мной впервые случилось — как раз с бабусей — я не поверил. Наваждение какое-то. Решил проверить, ринулся догонять. На троллейбус не успел, уже откатил. Но в окне, смотрю, моя бабуся! Устроилась у окна и авоськи одну на другую громоздит. Выходит, я ее и до того каким-то образом видел.

На работе та же история. Рядом со мной корпит Коваленок. Наши терминалы рядом, впритык. К нему из второго блока частенько наведывается приятель — Васек. То сигарету стрельнуть, то с анекдотом, то на кофе позвать. Придет, уйдет, я его обычно даже не замечаю. А тут — еще за порогом учуял. «Васек, — говорю, — грядет». Коваленок головой туда-сюда: где? Того не видать, он только на подходе. Вошел, покрутился, ничего не сказал и убрался. Сосед плечами жмет: «Чего это он?» А я, представь, знаю. Заходил, говорю, червонцем разжиться. Коваленок на меня большие глаза: от балды я или всерьез? Побежал за приятелем. Через минуту вернулся: «Дал я ему червонец». И больше никаких эмоций. Даже не спросил, как я угадал.

В общем-то, ничего особенного. Все мы бываем провидцами. Иногда просто балдеешь — до чего все сходится! Но у меня это получалось совсем по-другому. Я не угадывал. Я видел. Словно был в паре с тем человеком, которого видел. Причем не разобрать, то ли я к нему приклеился, то ли он ко мне. Когда та бабуся с авоськами в троллейбус влезла, меня за ней потащило. Чуть не закричал: куда ты, старая, мне же совсем в другую сторону, одна поезжай! Едва отцепился.

Но это все — семечки. Странности только начинались. Потом пошла сплошная чертовщина. Вот слушай...



Живу в квартире один. Федор дома не ночует. Даже не звонит.

Он и раньше, бывало, пропадал, неделями не виделись, и ничего, обходилось без обид. А тут терзаюсь. У Долиных, думаю, бывает, время находит, а я хоть пропади. Да и они, замечаю, не дают о себе знать. Шефа иногда еще вижу, он мимо нашего блока ходит. Ольгу же как черти съели.

Стал уже подозревать: может, сговорились, бойкот? Решили взять меня измором? От них всего можно ждать. Давить на психику— это в их духе. Скорее всего так и задумано: помариновать меня, пока не взвою от душевной неустроенности, а тогда уж я сам приползу к ним с поджатым хвостом. Примите, мол, в вашу стаю, кусаться больше не буду.

Мне и вправду в те дни выть хотелось. Приду домой, тоска сучья, не знаю, куда себя деть. Пробовал надраться — не пошло. Вывернуло наизнанку — вот и вся радость. Продолжаю скулить. В то же время какая-то во мне уверенность: держись, паря, все идет как надо. Главное — выждать. Ждать и не суетиться. Пусть они суетятся. Чутье подсказывало: я им нужен. А раз нужен, то первыми прибегут. Как миленькие прибегут.

Как-то уже под ночь — звонок. Кидаюсь к телефону, но передумал, трубку не снял. «Вот вам! — выставил фигу. — Выкусите!» Совершил подвиг, а любопытство разбирает: кто бы это мог быть?

Телефон у нас в прихожей, на столике, рядом кресло. Я подсел и жду, как у судьбы на приеме по личному вопросу. Свет не включил, сижу в темноте. Расслабился, на сон потянуло. В глазах серая каша, копошится что-то, какие-то тени. И вдруг раз — вспышка! Будто блиц сработал. И не просто вспышка, а картинка. Из темноты глянула рожа. Всего на мгновение, моргнуть не успел, но все же засек. Убей меня, это был Долин.

Померещилось? Если бы!

Через полчаса слышу — идет. Нет, вру, слышать тогда я еще не мог, он даже в подъезд не вошел. Просто знаю, что идет. И именно он. Это у меня в голове сидит: вот идет Долин. Потом уже лязгнула дверца лифта и жужжание — кабина поползла верх. Опять же в лифте мог быть кто угодно, в доме семнадцать этажей, подъезд на тридцать две квартиры, сотня жильцов. Но у меня никаких сомнений — это он. И ему нужно на одиннадцатый этаж. В нашу квартиру.

Я не стал дожидаться, звонка. Вышел встречать.

Он не удивился, увидев меня на лестничной площадке. Вроде так и надо. Прошел в прихожую, снял шляпу. А я точно помню, виделся он мне без шляпы. Только по лысине да бороде и узнал его при вспышке.

— Это вы, — спрашиваю, — звонили с полчаса назад?

Ответил неопределенно:

— А вы что, не узнали?

— Как, — говорю, — узнать, если не успел взять трубку. В ванной был, пока добежал...

— Да? — усмехнулся он. — А мне показалось, не захотели взять. Обиделись или еще что, вот и решили показать кукиш.


Еще от автора Борис Николаевич Пшеничный
Уйти, чтобы вернуться

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Аидовы тени

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Человек-эхо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Война

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Выбор по психотропу

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Завещание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Закон обратимости

В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.


Время действовать

Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.


Возвращение олимпийца

Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?


Учитель

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


Ученик

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


У лесного озера

Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.