Коридор - [24]

– Пойдет к доске Борисенко Николай.

Колька привстал‚ ойкнул‚ утробно взвыл и пополз‚ оседая‚ под парту. Завалился‚ ноги в проходе разбросал‚ руками за стол цепляется‚ воет потихоньку‚ на одной ноте. Эпилепсия. Внезапный приступ. Бьется Колька головой о перекладину‚ пена изо рта идет. Немножко правда‚ но идет.

– Ой‚ да что же это... – бледнеет Ольга Матвеевна и к доске отодвигается‚ а Колька‚ детина здоровенный‚ всё место под столом занял‚ глаза закатил‚ снизу вверх нескромно на учительницу поглядывает‚ судорожно хватает ее за полные ноги. Он больной. Ему можно.

Прибегает врачиха‚ сует под нос ватку с нашатырем‚ надрываясь‚ выволакивает Кольку из-под стола‚ тащит к себе в кабинет. Теперь он до конца урока не придет‚ а может‚ и до конца занятий. Это уж как чувствовать себя будет. Обычно он плохо себя чувствует‚ обычно после приступа домой уходит. Дня на два‚ а то и на пять.

Ольга Матвеевна больше никого не спрашивает – боязно‚ а объясняет следующую тему. Упруго ходит по классу‚ каблучками постукивает‚ молодое тело свое ощущает. Глаза повеселели‚ кудряшками трясет‚ немецкие слова катышками изо рта выскакивают. И ребята тоже повеселели. Действует на них ее молодость‚ привлекательность‚ полнота жизни. И только Костя‚ глядя на нее‚ вспоминает не столь давнее‚ нечто похожее: деловитые каблучки‚ перманент‚ привлекательность пионервожатой‚ которая пришла к ним однажды в класс и велела всем стать тимуровцами. Костя не помнит теперь‚ кому что поручили‚ но лично он колол дрова семье погибшего воина. "Ты понимаешь всю важность поставленной перед тобой задачи?" – и вожатая посмотрела ему прямо в глаза. "Понимаю"‚ – похолодев‚ ответил он. "Всю важность?" – "Всю важность". Он колол дрова целую неделю. Каждый день после уроков. Он приходил к семье погибшего воина‚ ему выдавали топор‚ и он колол. Очень трудно было заставить топор войти в дерево. А когда он туда входил‚ еще труднее было вытащить его. Но Костя не сдавался. Он понимал всю важность поставленной перед ним задачи. И вдруг оказалось‚ что никакой важности нет. Его вызвали в учительскую и спросили‚ чем он занимается после уроков. Других тимуровцев тоже вызвали и тоже спросили. Костя не помнит теперь‚ что было у других‚ но лично он колол дрова не для семьи погибшего воина‚ а для матери их вожатой. Ей бы сказать ему откровенно‚ ей бы попросить по-хорошему‚ он бы и для матери наколол. И нечего было смотреть прямо в глаза. Нечего было пугать поставленными задачами. Существует два способа разрушить Карфаген: один – сразу‚ другой – по кусочкам. Результат один и тот же.

Тут Лёша Костиков вдруг просиял и говорит на весь класс:

– Сказочку...

– Сказочку... – шумят ребята. – Сказочку... Расскажите сказочку!

Ольга Матвеевна улыбается. Довольна Ольга Матвеевна. Когда заскучает класс‚ когда затоскует и начнет отвлекаться‚ рассказывает она сказочку‚ веселит ребят‚ а потом обратно к немецкому возвращается‚ к тоскливой грамматике‚ которую жуют уже не первый год: "Ганс идет в школу"‚ "Идет ли Ганс в школу?"‚ "Ганс в школу не идет".

– Сказочку! – ноет класс. – Сказочку!..

Сдвинулись парты и поползли. Ползет староста класса рыжий Вячик‚ толкает своей партой учительский стол. Ползет Лёша Костиков‚ морячок‚ отсекает немку от двери. Ползет член комитета комсомола Толик Степанов. Ползут радисты‚ Леонард Вахмистров‚ ползет Рэм Сорокин‚ хихикая и потирая потные руки‚ а Вовка Тимофеев от нетерпения выполз со своей партой в проход и ползет боком‚ быстрее всех‚ и рядом с ним на той же парте не ползет‚ но едет Карл Беркин‚ являя учителю свой горестный иудейский профиль.

– Сказочку! – стонет класс. – Сказочку!..

Ольга Матвеевна раскраснелась. Ольгу Матвеевну к доске прижимают.

– Тихо! – просит она и палец к губам прикладывает. – После сказки сразу обратно.

– Тихо! – грозно повторяет Витька Борисенко. – После сказки – обратно.

– В некотором царстве‚ в некотором государстве‚ за семью горами‚ за семью долами жил-был царь и была у него...

– Дочка... – подсказывает рыжий Вячик.

– Правильно. И была у него дочка. Однажды зовет ее царь к себе...

Открывается дверь‚ на пороге завуч Елена Васильевна. За ней – Колька Борисенко. Лежал у врача в кабинете‚ закурил сдуру папироску‚ она его по запаху и застукала.

– Что такое? – говорит Елена Васильевна своим металлическим голосом‚ от которого плачут первоклашки. – Что здесь происходит?

Молчит Ольга Матвеевна‚ прижатая партами‚ молчат ребята.

– Ольга Матвеевна‚ голубушка‚ что они с вами делают?

– Ничего... – шепчет Ольга Матвеевна‚ а лицо уже пятнами пошло. – Пропустите меня.

Парта отъехала‚ она – в дверь.

– Так! – говорит завуч. – Ну‚ погодите‚ хулиганы... Я вам покажу‚ как над учителем издеваться. После уроков останется весь класс!

– И я? – невинно спрашивает Колька.

– И ты.

Елена Васильевна хлопает дверью‚ и ребята тихонько ползут обратно на прежние места.

– Ну‚ – говорит Колька‚ – сознавайтесь‚ хулиганы... Чего с немкой хотели делать?

Молчат хулиганы‚ отворачиваются. Опять Колька‚ скотина везучая‚ выкрутился. Опять его вина в тысячи раз меньше их вины. На его довольную рожу взглянешь и вдвойне тошно становится.