Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941-1945 - [90]

Второй причиной является негативная роль немецкого военно-политического руководства в Белоруссии. Следует сказать, что, несмотря на то, что немцы сами вызвали к жизни идею БКА, они же и тормозили ее реализацию. Уже одно то, что мобилизация была принудительной, а неявившимся на призывные пункты грозила смертная казнь, не могло вызвать энтузиазма у белорусов^{365}.

Тем не менее население многих районов республики охотно откликнулось на призыв. Как пишет современный белорусский историк Тина Клыковская, «не желая вновь оказаться под большевистским ярмом, часть крестьян была готова пойти под национальные лозунги и даже в определенной степени поспособствовать терпящим поражение немцам»^{366}.

Этот энтузиазм населения зачастую был действительно неподдельным. Например, окружной комиссар Новогрудка сообщал фон Готтбергу, что в его округе население приходило на призывные пункты даже из контролируемых коммунистическими партизанами районов. В Слуцком округе на эти пункты явилось 7740 человек, что было почти в два раза больше необходимого количества призывников. Тех же, кто должен был явиться, но не явился, было всего 110 человек, или 1, 4% от общего количества подлежащих мобилизации. В Вилейском округе было мобилизовано 15 тыс. человек, однако немцы согласились дать оружие только на 3000. Остальных же распустили по домам, до, как полагали белорусские власти, нового призыва^{367}.

Многие из этих добровольцев действительно думали, что будут сражаться в национальных Белорусских вооруженных силах и под белорусским командованием. Видя это, руководство БЦР издало приказ о том, что «батальоны, которые имеют достаточное количество оружия и боеприпасов, должны активно выступать против партизан»^{368}. В этом приказе также подразумевалось, что, прежде чем использовать какую-нибудь часть БКА, немцы обратятся в ее штаб или к окружному начальнику БКА. Однако они зачастую использовали батальоны БКА по своему усмотрению полностью игнорируя БЦР и белорусский штаб. В результате это приводило и к инцидентам, один из которых имел место в 34-м батальоне.

Другим характерным примером такого немецкого поведения является ситуация с саперными батальонами. Если пехотные батальоны и находились в формальном подчинении у штаба БКА, то саперы даже не подчинялись главному фюреру СС и полиции.

Как было сказано выше, они находились в распоряжении вермахта. Франц Кушель писал: «…Если в пехотные батальоны люди шли весьма охотно, желая непосредственно бороться с большевистскими партизанами, то саперные батальоны не давали им такой возможности»^{369}. Поэтому в некоторых местах люди, призванные в саперные части, попросту дезертировали. Так, например, произошло в Несвиже и Клецке.

Имея такой негативный опыт, немецкое военно-политическое руководство в Белоруссии должно было сделать вывод, что лучше всего белорусы сражаются против большевиков под знаменами белорусской национальной идеи. Однако оно такой вывод не сделало, что в результате пагубно отразилось на дальнейших попытках создания белорусских формирований.

Наконец, еще одним препятствием со стороны немецкого руководства было его упорное нежелание снабдить БКА достаточным количеством современного вооружения. Этому есть, на наш взгляд, два объяснения. Во-первых, по свидетельству целого ряда документов, фон Готтберг не планировал набор более 10 тыс. человек, и поэтому такое большое количество белорусских добровольцев явилось для него полной неожиданностью. Для такой массы людей попросту не было ни вооружения, ни обмундирования, а передавать их в БКА вместо частей вермахта или войск СС было, мягко говоря, неблагоразумным. С другой стороны, игнорировать такой порыв населения также было нельзя. Поэтому фон Готтберг обратился в Берлин с просьбой прислать как можно скорее хотя бы 20 тыс. винтовок. Там ему ответили, что его просьба может быть выполнена только к концу мая. Как вскоре выяснилось, это решение было крайне запоздалым. Во-вторых, немецкое командование всегда опасалось снабжать современным оружием «восточные» формирования. Оно, и не без основания, считало, что, если дела на фронте пойдут у немцев плохо, это оружие повернется против них^{370}.

* * *

Еще одним фактором, который оказывал негативное влияние на процесс организации и использования БКА, была деятельность коммунистических и польских партизан. По своему характеру она делилась на пассивную (или пропагандистскую) и активную и была направлена на срыв мобилизации. Если же в каком-нибудь районе мобилизацию и не удавалось сорвать, тогда партизаны прилагали все усилия, чтобы разложить уже сформированные части БКА.

Так, уже 10–11 марта 1944 года Центральный комитет Коммунистической партии Белоруссии (ЦК КПБ) издал специальное «Обращение» к населению оккупированных районов Белоруссии. «Немецкие разбойники, — указывалось в этом документе, — хотят по мобилизации собрать наиболее здоровое белорусское население, чтобы затем уничтожить его. Для этого они во многих местах Белоруссии и Польши устроили лагеря смерти, куда загоняют тысячами собранных под разными предлогами людей»