Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории - [161]

Особый интерес Южная Корея проявила к научно-техническому сотрудничеству с Россией. На начальном этапе двустороннего взаимодействия было выделено 94 тематики для совместных исследований, по которым Южная Корея находилась в сильной зависимости от Японии и западных государств. В число этих проектов вошли: лазерная технология, система управления лазерным излучением, создание сверхпрочных алмазозаменяющих структур, особых материалов аэрокосмического назначения, биотехнологические разработки и т. д.

Ведущим южнокорейским фирмам удалось установить прямые научно-технические связи с рядом крупных российских научных центров, включая МИФИ, МФТИ, МЭИ, МГУ и другие научно-учебные заведения. В ходе этого взаимодействия в сжатые сроки были созданы и запатентованы технические новинки в сфере полупроводников, не знающие аналогов в мире. По приглашению южнокорейской стороны в РК стали выезжать на работу по контрактам вначале десятки, а затем сотни лазерщиков, химиков, авиаконструкторов, электронщиков и других специалистов.

Республика Корея проявила также интерес к закупкам новейшей военной техники, включая танки Т-80У, бронетранспортеры сухопутных войск, боевые вертолеты, противотанковые системы, ракетные комплексы ПВО, катера на подводных крыльях и т. д.

Однако несмотря на вышеупомянутые сдвиги, качественного прорыва в южнокорейско-российских отношениях в 90-е гг. XX в. не произошло. (Эти сдвиги совершенно несопоставимы с настоящим бумом в отношениях между РК и КНР и РК и Японией.) О том, какими темпами развивалась взаимная торговля России с Южной Кореей, убедительно говорят следующие данные. Экспорт Южной Кореи в РФ составил: в 1991 г. – 0,6 млрд долл., 1995 – 1,4 млрд долл., 2000 – 0,8 млрд долл., 2004 – 3,9 млрд долл. За те же годы импорт российских товаров в Южную Корею составил: 1991 г. – 0,5 млрд долл., 1995 – 1,9 млрд долл., 2000 – 2,1 млрд долл., 2004 – 3,9 млрд долл. Суммарный оборот южнокорейско-российской торговли лишь к 2005 г. достиг 7,8 млрд долл., а к 2007 г. – 15 млрд долл. Удельный вес России во внешней торговле РК составил 1 %. На Южную Корею, на которую возлагались амбициозные расчеты Москвы, приходится ныне менее 2 % валового внешнеторгового оборота России. Аналогичные процессы наблюдались и в инвестиционной сфере. К концу 2005 г. общая сумма заявленных южнокорейских капиталовложений в РФ составила лишь 500 млн долл., а российских в Южной Корее – 11 млн долл.

В номенклатуру товаров, которые Южная Корея вывозит в Россию, входят: машины, оборудование, транспортные средства, в т. ч. автомобили, бытовая техника (55–60 %), продукция химической промышленности (18–20 %), металлы и металлоизделия (7–10 %), продовольственные товары (5 %), текстиль, текстильные изделия, обувь (5 %). В свою очередь, РК закупает в России: металлы и металлоизделия (50–53 %), топливно-энергетические товары (20–23 %), морепродукты (6 %), древесину, целлюлозу, бумагу (6 %), машинотехническую продукцию (5 %) и т. п. Чем же объяснить, что первая декада делового сотрудничества между РК и РФ не оправдала оптимистических ожиданий Сеула и Москвы, исходивших, как было отмечено выше, из принципа объективной взаимодополняемости народно-хозяйственных структур двух государств? Южнокорейские и россий ские аналитики практически единодушны в том, что они носят в основном субъективный характер, обусловлены несостыкованностью действий партнеров, просчетами административно-управленческого характера. Так, по не вполне объяснимым мотивам для участия в грандиозном международном проекте освоения Ковыктинского газового месторождения власти РК избрали компанию «Ханбо», обладавшую не самой лучшей репутацией среди южнокорейских чэболей. Под ударами азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг. корпорация лопнула словно мыльный пузырь, нанеся тяжелый ущерб не только южнокорейской, но и российской стороне. С другой стороны, характер затянувшегося международного скандала приобрела проблема создания крупного Российско-Корейского индустриального комплекса в г. Находка. Межправительственное соглашение по этому вопросу, подписанное двумя странами 29 мая 1999 г., предусматривало передачу корейской стороне в аренду на 49 лет земельной площади в 330 га с целью привлечения внешних инвестиций до 800 млн долл. Национальное собрание РК довольно оперативно ратифицировало соглашение, но Госдума РФ усмотрела в нем несоответствие с российским законодательством. Пока шли поиски выхода из правового тупика, первоначальные инвесторы один за другим переориентировали свои планы на иные выгодные проекты, причем в других странах – Китае, государствах АСЕАН и др.

Немалой преградой для реального прорыва в южно-корейско-российских отношениях служат проявления коррупции в России, нечеткость стратегии социально-экономического развития дальневосточных регионов России, длительная затяжка с погашениями финансовой задолженности РФ перед РК. (До урегулирования этой проблемы в 2003 г. правительство Южной Кореи запретило коммерческим банкам страны предоставлять торгово-экономические кредиты российским фирмам.) Негативное влияние на позиции южнокорейских инвесторов оказал односторонний пересмотр российской стороной соглашений о разделе продукции (СРП) по проекту «Сахалин энерджи-2».