Корень зла - [2]

До обеда он, в принципе, проспал, но боль не унялась и хороших новостей не прибавилось. Он проснулся от стука в дверь: стыдливого, вкрадчивого, но очень настойчивого. Такой манерой обладал месье Калуа – новый управляющий, которого он принял в позапрошлом месяце взамен выбывшего Огюста Шавра.

– Входите, Калуа, не стесняйтесь, надеюсь, дверь не заперта, – проворчал Артем, принимая сидячее положение, – и обрадуйте меня сообщением, что я вчера совершенно не напился.

Вошел управляющий – подтянутый, маленький, сухонький, с бескровным сухим лицом, поразительно похожим на лицо дожа Леонардо Лоредано со знаменитого полотна Джованни Беллини. Этот тип просто не умел улыбаться. Чувством юмора он обладал, а улыбаться не умел. Наверное, этим и подкупил, когда по объявлению о конкурсе на место управляющего прибыли сразу шестеро обитателей Шантуа с соответствующим опытом работы и демонстрировали Артему свои умения. Пару раз он пытался подловить нового работника, шутил – с его точки зрения, удачно, говорил о повышении зарплаты, о дополнительном выходном – бесполезно: на лице управляющего всегда присутствовало только одно выражение – надменное равнодушие.

– Вы вчера совершенно не напились, месье, – холодно сообщил управляющий, – вы были трезвы до безобразия. Но есть и плохая новость. Боюсь, что в замок прибыла полиция во главе с вашим любимым инспектором Шовиньи и настойчиво желает вас видеть.

– Да, вы правы, – вздохнул Артем, – от такого известия трудно залиться слезами тихого счастья. Как вы думаете, они не собираются меня арестовать?

– Сомневаюсь, месье, – подумав, сообщил управляющий, – у меня сложилось впечатление, что сегодня полиция вас арестовывать не намерена. Может быть, завтра. Или послезавтра. Но беседа с инспектором Шовиньи вам предстоит нелегкая, уж поверьте моей наблюдательности.

– Хорошо, Калуа, спасибо, сейчас спущусь, идите и скажите этим упырям, что я безмерно счастлив… – чертыхаясь, проклиная Фемиду, которая никак не хочет от него отвязаться, Артем принялся вылезать из холодной кровати.

– Где изволите принять посетителей, месье? – приосанился управляющий.

– В Розовой гостиной, – неприязненно покосился на него Артем.

– О месье, в нашем замке имеется Розовая гостиная?

– А разве нет?

– Насколько знаю, нет.

– Тогда в бильярдной.

– Вы хотите сказать, в условной бильярдной, ме…

– Именно, Калуа! – никакого сладу с этими работничками…

– Воля ваша, месье, пока вы будете одеваться и ликвидировать с лица последствия вчерашнего трезвого образа жизни, я сопровожу гостей в бильярдную. Но должен вам напомнить, что в той части замка еще не проводился ремонт, в бильярдной голые стены, два стула, никакого бильярда и… решетки на окнах.

– Отлично, – пробормотал Артем, – временно сделаем это помещение комнатой для допросов.

Приводить себя в порядок он не стал. Какие условности, когда приходят старые друзья? Как был, взъерошенный, больной, несчастный, озабоченный только тем, чтобы его оставили в покое, он спустился на первый этаж. В бильярдной, осторожно примостившись на двух шатающихся стульях, сидели двое. Инспектор Шовиньи за последние полтора месяца стал еще угрюмее и циничнее. Во всей его одежде, за исключением красных носков, преобладали серые тона. Второго полицейского Артем не знал: молодой, скуластый, с редкими волосами, одет с иголочки.

– Как славно, инспектор, что все хорошее возвращается, – буркнул Артем, присаживаясь на подоконник, – вы прекрасно выглядите. Неужели весна?

– Вы тоже превосходны, господин Белинский, – не удержался от угрюмой шпильки инспектор, – здоровеете, цветете. Сразу видно, что жизнь наполняется новым смыслом, становится духовно богаче, увлекательнее. Скажи, Александр, – обратился инспектор к молодому коллеге, – ведь, правда же, этот тип с похмелья здорово похож на придурка Майка Майерса?

– Не знаю, инспектор, – пожал плечами молодой коллега, – мне сложно судить. Я вижу господина Белинского впервые. Как знать, может, он и в трезвом виде такой же.

– Да нет, – оскалился Шовиньи, – я помню времена, когда он нравился неразборчивым женщинам. Не могу понять, что вы находите в бутылке, господин Белинский?

– Все краски мира, – буркнул Артем, – а еще водка шлаки в организме сжигает. Послушайте, инспектор, это, конечно, очень мило с вашей стороны, что вы нашли время…

– Вот видишь, Александр, до чего доводит безделье, – назидательно сказал инспектор. – За отчетный весенний период месье Белинский не нашел себе никакого занятия. О, благодатная Страна бездельников! – патетично воскликнул инспектор. – Где жареные куропатки влетают в рот всем желающим…

– Всемирное разделение труда, инспектор, – пожал плечами Артем, – одни работают, другие нет. Главное, найти свое место в жизни.

– Главное – его занять, – поправил молодой полицейский и, брезгливо поджав губы, посмотрел по сторонам.

– Да, это помещение не страдает избытком гламурности, – сдерживая смех, согласился Артем, – замок Гвадалон, в силу странностей моего характера, ремонтируется сверху. Для вашей же пользы, господа полицейские – чтобы не засиживались.

Инспектор возмущенно крякнул. Его коллега стал покрываться пунцовыми пятнами.