Кордон 17 - [3]

– А зачем? Работа есть, жена, дети. Дом исправный. По осени баню дострою. Зачем мне лишние заботы? Руководить-то это не только бо́льшую зарплату получать, но и отвечать не только за себя, но и за подчинённых. Ты же знаешь, у меня трое пацанов растут, а за ними глаз да глаз нужен. То подерутся, то в школе набедокурят. Так что мне их хватает…

– Почему каску?

– Эх, Евгений, ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках. Посмотри на меня – трое детей и все сыновья!

– А причём тут каска?

– Так откуда у пожарного под подушкой пилотка появится?!

Вот тут молодой завис. Я, сидя впереди слышал, как он думает, пытается соотнести «каска-кровать», «пилотка-подушка».

– Не мучайте молодого. Жень, – взял бразды разъяснить армейскую шутку, – в армии есть поверье, чтобы родился парень, надо под подушку положить пилотку. Но так как у пожарников не предусмотрен такой головной убор, то его поменяли на каску…

– А «под подушку», поменяли на «под кровать», – довольный своей сообразительностью, закончил мысль Женька.

– Правильно! – ухмыльнулся Василий, и постучал пальцем по каске, – как же ты такую большую хренотень под подушку положишь, она ж мешаться будет!!!

Весёлый смех разнёсся по кабине…

– Ого!!! Сколько экипажей собралось! – не удержался от удивлённого возгласа Андрей.

Вдоль границы второго участка выстроились, считай, все экипажи, а это ни много ни мало, двадцать одна машина.

– Останови, Петровичу доложу о прибытии.

– Командир, ты там построже, чтоб… – не успел договорить первый номер расчёта, как я выскочил из машины.

Если есть возможность доложить лично, всегда использовал такую возможность. Всё-таки личное общение много значит, а рация, что рация. Она ж не передаст мимику лица, выражение глаз, да и интонацию речи сглаживает.

– Иван! Подходи, что стесняешься?!

– Не стесняюсь. Просто смотрю народа много. К тебе не пробиться, вот и ожидаю своей очереди.

– Очереди у нас нет. Ладно, все свободны, для опоздавшего я повторю. Остальным к машине и ждать сигнала.

– Не опоздавший, а…

– Ты тут мне ещё перечить будешь! – оборвал мою попытку оправдаться, Петрович. Он, конечно, мужчина опытный, но местами чрезмерно строгий, хотя, дело своё знает, что не отнимешь.

– Ладно, повторю сначала. Метеорологи сообщили об усилении ветра до двадцати пяти метров в секунду… – Петрович говорил уверенно, смотря прямо в глаза, как будто испытывал, или проверял, – низовых очагов очень много. Я отправил на патрулирование пару экипажей, но локализовать один очаг не успели…

– Верховой пошёл? Где?

– Да, верховой и только усиливается. С пятого участка первого лесничества началось, встречать будем здесь.

– Для этого все экипажи собрал?

– Для этого. Забыл, что такое верховой пожар, или напомнить?!

– Не надо, помню. Это когда горит вся крона от листьев, хвои до ветвей. Распространяется быстро, температура около тысячи градусов, может достигать тысячи двухсот. Развивается из низового пожара, скорость распространения до семидесяти километров в час.

– Верно, хорошо учился.

– В линию встречать будем?

– А есть другое предложение? Тут, на границе, как раз все расчёты выставить сможем в одну цепочку. Три экипажа резерв, чтоб подменить или заменить, кого нужно могли…Комплектность?

– Порядок. Полный комплект согласно штатному расписанию.

– Тогда возьми на себя край левого фланга и смотри, чтоб не окружили!!! Вопросы?

– Когда начинаем атаку?

– По моей команде. Сейчас резерв сменит позицию и начнём. У тебя есть минут десять-пятнадцать.

– Понял.

– Если понял, то давай к своим.

Возвращаясь к своему экипажу, перебросился парой фраз со знакомыми, но надолго задерживаться не стал. Надо перед началом атаки ещё раздать указания своим подопечным…

– Экипаж!

– Слушаем, командир, – опять влез Серго.

– Слушай боевую задачу: выдвигаемся на край левого фланга и прикрываем основную группу. Наша задача не дать огню окружить расчёты.

– Командир, кто в основном заслоне?

– Трудно сказать, Василий. Идёт верховой пожар. Как он повернётся, неизвестно. Задача ясна?

– Ясна-ясна.

– Тогда в машину! Андрей, – окликнул водителя.

– Да, знаю, командир, знаю. Буду смотреть в оба.

Двигатель заурчал, и автомашина плавно дёрнулась с места, остановившись у самой границы, разделяющей лесничества. Я присмотрелся: огонь бушевал метрах в сорока от кромки леса. Языки пламени то вздымались резко вверх, словно обнимали стан любимой девушки, то откатывались назад, оставляя после себя огнедышащий, всепоглощающий жар, способный за считанные мгновения испепелить ставшее на его пути живое существо.

«М-да. Как быстро идёт. Когда приехали, сколько прошло? Минут двадцать назад и намёка на пожар не было. Ни дыма, ни гари не чувствовалось, а тут, за эти десяток минут, так всё поменялось».

Большая масса искр из горящих ветвей и хвои, летела перед фронтом огня, создавая множественные очаги низовых пожаров. Я обернулся, посмотрел на подопечных. Лица серьёзные, взгляд сосредоточен. Нет ни страха, ни безрассудного геройства, что в принципе одно и то же. Что трусость, что отсутствие чувства самосохранения заставляет совершать не логичные, а в большинстве случаев фатально критичные ошибки.