Коралловый город - [4]

Голова Синицына клонилась все ниже. Нос его уткнулся в острый нос нарисованного человечка…

Вдруг он очнулся. В окно светила полная луна, словно крупный электроплафон, на полу лежали голубые квадраты. Он повертел головой и понял, что уснул сидя, прямо за столом. Что-то его разбудило. Из коридора донесся подозрительный шум. Макар пошел туда на онемевших от сидения ногах. Откуда ни возьмись появился Брехун и, стуча когтями, двинулся за хозяином. Ночью он не лаял — к этому еще папа приучил, который и наградил его такой кличкой.

Взъерошенный, с горящими глазами, Обормот рвался в ванную комнату и царапал дверь.

— Что тебе там нужно? — Синицын хотел оттащить кота от двери, чтобы самому заглянуть туда, но тот вдруг царапнул за руку.

— Ах, так! Я с тобой по-хорошему…

Он ухватил кота за шиворот, открыл другую дверь — и Обормот с коротким злым вяканьем полетел в темноту лестничной клетки. За ним вдруг молча ринулся Брехун.

— Что это с ними? — Макар открыл дверь в ванную и включил свет. Никого, ничего. Мирно сияли никелированные краны, в бачке над головой сонно бормотала вода:

— Тик-так!

Макар заглянул в ванну и вытаращил глаза. Там сидел белый мышонок с золотым хвостиком.

— Как же ты попал сюда? — шепотом спросил Макар и, протянув руки, поймал мышонка. — Тебя, наверное, сюда кот загнал?

— Тик-так! Тик-так! Тик-так! — странно и пронзительно пискнул мышонок и затих. Он сидел в ладонях Синицына и мелко дрожал. Макар поднес его поближе к свету и замер.

Хвост и усики у мышонка действительно оказались золотыми. А глаза у него были голубого цвета, окруженные крохотными золотыми ресничками. Макар осторожно погладил мышонка по удивительно мягкой белоснежной шерстке. Мышонок чуть-чуть зашевелил хвостиком, замигал и стал осторожно обнюхивать палец Макара.

— Что, есть, наверное, хочешь? Ну, пойдем, накормлю.

Он понес мышонка на кухню и накрошил в ладонь немного хлеба. Но мышонок только понюхал его, а есть не стал.

— Ну, тогда иди домой, — Макар опустил мышонка на пол, тот метнулся и пропал под холодильником. Синицын со вздохом собрал крошки и бросил их вслед мышонку.

— Проголодаешься — пожуешь.

Он выключил свет и уже собрался уходить, как вдруг услышал тоненький голосок:

— Тик-так, добрый мальчик! Ты слышишь меня?

Синицын вздрогнул и оглянулся на окно. За стеклом сияли холодные звезды. Где-то далеко загудел паровоз.

— Голос какой-то… Или мне послышалось?

— Посмотри сюда, на холодильник.

Макар обернулся и увидел белого мышонка. Тот стоял на задних лапках и пищал:

— Ты спас меня, и я хочу тебя отблагодарить. Я могу исполнить любое твое желание. Говори, чего ты хочешь.

— Кто ты такой? — сиплым шепотом спросил Синицын и почему-то стал по стойке «смирно», как на уроке физкультуры.

— Я мышонок Тик-Так, живу в вашем холодильнике.

— В холодильнике? — удивился Макар.

— Да. Я слежу за тем, чтобы он хорошо работал.

— Ух ты! И тебе не холодно?

— Нисколько. Я окружаю себя шубой из теплого воздуха.

— Но как ты туда попал?

— О, это долгая история. Когда-нибудь я расскажу ее тебе. Но сейчас мне пора. Говори, чего тебе хочется, добрый мальчик.

Синицын принялся лихорадочно соображать. Но, как назло, ничего не приходило в голову. Спать вот хочется…

— Ну что же, — пискнул мышонок. — Ложись спать, утро вечера мудренее…

И мышонок Тик-Так, вильнув золотым хвостиком, исчез.

Макару еще сильнее захотелось спать. Глаза так и слипались. Он добрался до кровати, кое-как разделся и только нырнул под одеяло, как заснул беспробудным сном. Последнее, что слышал, был противный крик Обормота под дверью.

Хрустальный стаканчик

Проснулся Макар от жгучих лучей солнца, бивших прямо в глаза. Он сладко потянулся и тут вспомнил все сразу: незаконченную стенгазету, Дашу, испорченную скатерть. И говорящего мышонка с золотым хвостиком.

«Ну и сон мне приснился!» — подумал он.

Стенные часы пробили десять.

— Ой! — спохватился Макар. — Сейчас ребята придут.

Вскочил и подбежал к столу. На белом листе ватмана горел необычайной красоты заголовок: «Пионер». Буквы переливались радугой, от них нельзя было оторвать глаз. Долго сидел Макар, глядя на это чудо, потом, все еще не веря себе, потрогал буквы. Нет, это ему не снилось.

Синицын ущипнул себя за живот и сказал:

— Какой дурак! Ведь это мама нарисовала… Пока я спал.

И тут же испугался: заметила пятно? Он стащил со скатерти стенгазету и ахнул — скатерть была совершенно чистая, белоснежная. Но что Синицына поразило больше всего: тут же, посреди стола, лежала новенькая книжка в бело-золотом переплете. «Маленький принц»!

Макар кинулся к полке. Вот лежит точно такая же книжка, в таком же переплете, только потрепанная. Он схватил ее и начал листать двумя руками сразу обе книги — одинаковые…

Он так увлекся, что не услышал, как в прихожей зазвенел звонок. И только когда в дверь забарабанили кулаком, Макар спохватился, быстро накрыл обе книги и, прыгая на одной ноге, стал натягивать брюки. Потом на цыпочках подбежал к двери: «Вот я вас удивлю!»

Перед ним с испуганным видом стоял Зина Живцов.

Он вытянул шею и заглянул в прихожую через плечо Синицына:

— Ты один?

— Конечно. Мама давно на работу ушла.