Коралловые четки - [63]

— Я пойду с вами к мужу, — сказала госпожа Франшар, стискивая зубы.

Я попросил справиться, может ли барон Франшар принять меня; он тотчас пригласил нас в библиотеку, где я его уже видел. Бедняга очень постарел; как всем, придающим чрезмерное значение общественному мнению, ему было чрезвычайно неприятно, что о нем так много сплетничали соседи. Правда, ничего не знали о неудачном браке его дочери; но очень скорое возвращение новобрачных, продолжительная болезнь госпожи Делиль и постоянные приезды различных врачей возбудили любопытство соседей. Рассказывали о видениях госпожи Делиль, искажали их и считали молодую женщину неизлечимо помешанной. Иные даже осуждали барона за то, что он скрыл от своего будущего зятя прискорбное отсутствие умственного равновесия у Люси. Все эти сплетни дошли до барона и крайне огорчали его.

Поспешный отъезд доктора Понтарлье отнял у барона надежду, зародившуюся при первом его визите. Отказ доктора продолжать леченье грубо вернул Франшара к мрачным выводам, сделанным Кенсаком и мною; лишенный малейшего воображения, со средним умом, руководствуясь лишь узкими буржуазными предрассудками, барон Франшар был сбит с толку. Он видел лишь один исход из запутанного положения, в котором находился: смерть своей дочери, предсказанную Кенсаком. Несчастный любящий отец отчаянно страдал и дрожал при мысли о том, какие «его свет» выскажет суждения, если, действительно, произойдет несчастье.

Несмотря на свое горе и на свои опасения, он продолжал упорствовать; есть же такие люди! Они обращаются ко всевозможным средствам, чтобы исправить косвенным образом свою ошибку, но никогда не подумают о том, чтобы признать ее формально и загладить свой дурной поступок.

— Как вы находите мадемуазель Франшар? — спросил он после беглого приветствия.

— Ее состояние ухудшилось со времени моего последнего посещения, милостивый государь; теперь нужно действовать возможно скорее.

— Что же делать, Боже мой! что делать?

— Вы юрист, барон; необходимое средство исцеления должен дать закон. Слабый организм вашей дочери гибнет от горя вследствие ее замужества; необходимо уничтожить этот союз. Таково мнение господина Делиля.

— Как, господин Делиль согласен на развод!?

— Пока еще нельзя говорить о разводе. Прежде всего необходимо уничтожить церковный брак. Можно ли просить о его расторжении?

Господин Франшар раздумывал некоторое время: ему до сих пор никто еще не указал этой возможности спасения; как большая часть мирян, он и не подозревал гибкости канонического права, брачная доктрина которого бесконечно гуманнее, чем было наше гражданское право еще лет двадцать тому назад.

— О расторжении брака? — повторил он. — Это невозможно: по каноническому праву браки нерасторжимы.

— Согласен; но нерасторжимы лишь действительные браки. Фиктивный брак не может быть нерасторжимым, так как на самом деле это — не брак.

— Нужно бы посоветоваться со священником, знающим эти дела.

— Кажется, я не ошибусь, милостивый государь, если скажу вам, что папа имеет власть расторгать браки лиц обвенчанных, но не сочетавшихся, как в данном случае, госпожа Делиль.

Господин Делиль утвердительно кивнул головой.

— Я не знаю, легко ли добиться подобного расторжения, — сказал господин Франшар. — Повторяю, необходимо посоветоваться со специалистом по каноническому праву.

— Вы правы; но, в случае, если бы можно было надеяться добиться законным путем расторжения брака, позволили бы вы вашей дочери обратиться с подобной просьбой в духовный суд?

Господин Франшар подумал еще немного; он колебался дать согласие; несомненно, он раздумывал о пересудах, которые вызвало бы подобное дело.

Тут вмешалась госпожа Франшар с энергией, на которую я не считал ее способной. Самые робкие люди выказывают иногда наиболее смелости, раз решив действовать.

— Не нужно колебаться, — сказала она мужу. — Мы и так уже слишком долго ждали. Я не хочу приносить в жертву каким-то диким предрассудкам жизнь моей дочери. Если брак может быть расторгнут, необходимо возможно скорее добиться этого расторжения.

Господин Франшар был поражен твердостью своей жены. Соображая с трудом, он не сразу додумался до ответа и в каком-то ужасе вертел своими большими глазами навыкате.

Господин Делиль пришел к нему на помощь.

— Что касается меня, я уже решился. Я начну процесс о расторжении брака, так как очень люблю свою жену и не остановлюсь ни перед чем, сделаю все, что от меня зависит, чтобы вернуть ей свободу, необходимую для ее жизни.

— Если вы так смотрите на дело, сын мой, — сказал господин Франшар, — то вопрос решен, и мое вмешательство бесполезно.

— Оно не бесполезно, барон, — отвечал я, — так как ваша дочь желает покориться вашей воле; позвольте мне прибавить, что процесс о разводе только тогда не вызовет сплетен и внушит уважение, если он будет начат обоими супругами, живущими отдельно, но сохраняющими взаимную привязанность и доверие. Святой Отец затруднится принять какое-либо решение, если кто-либо из супругов будет бездействовать; ведь, не правда ли, всегда легче высказывать суждение при наличности одинаковых показаний, чем при их отсутствии?