Корабли атакуют с полей - [24]

Яркими факелами горели рябины, и в разноцветные одежды оделись тополя и осины. Глубокое синее небо нависло над лесом, и казалось, что даже воздух пронизан золотом осени.

Весело и бодро шли мальчики по лесу. Корзины их наполнились грибами, но следов неприятеля нигде не было.

— Смотри, Родька, сколько лесу обошли, а беляков всё нет! Что они, по воздуху, что ли, летают? Куда они запропали, черти?

— Митька, ежели тебе надоело или ты будешь так громко говорить, иди лучше домой! Мы же с тобой в разведке, понимаешь? А грибов половину можно выбросить, чего зря таскать!

Они свернули с тропинки и углубились в лес. Шедший впереди Родька вдруг остановился и присел, потом обернулся и погрозил Митьке кулаком.

— Смотри, беляк! — чуть слышно шепнул он. — Дрыхнет! Как бы его захватить в штаб, вот было бы здорово!

— Эва, у него винтовка под боком, — так же тихо проговорил Митька. Как бы он нас не захватил! Бежим!

— Митька, я попробую его обмануть! А ты прячься получше и слушай, какой будет у нас разговор! Ежели он меня заберёт, беги в деревню и расскажи начальнику.

— А вдруг он в тебя стрельнёт с перепугу, тогда что?

— Не стрельнёт! — убеждённо ответил Родька. — Прячься скорей! Слушай только лучше!

Митька пополз и скрылся в густых зарослях папоротника. Родька прошёл немного обратно, потом повернул и, насвистывая, направился прямо к спящему солдату.

— Стой! Кто идёт?! — заорал тот, вскакивая и хватаясь за винтовку. Стой, стрелять буду!

— Фу, как ты меня напугал, дяденька! — притворился Родька. — По грибы я пошёл. У нас, вишь, в деревне белые стоят. Обобрали всё, что было съестного. Вот и приходится шастать по лесу и собирать грибы, есть-то нечего!

— Вот тебя-то мне и надо, мухомор крапчатый! — обрадованно сказал солдат, поглядывая на мальчика.

«Сам ты мухомор кислый! Тебя-то мне ещё больше надо! — покосился на него Родька, рассматривая мундир нерусского покроя. — Ишь какие пуговицы у него, чёрта, с собачьими головами или другого какого зверя, не поймёшь! Ещё нашивки золотые на рукавах! Эва как вырядился, будто индюк!»

— Чего смотришь, собачий сын, или прута захотел? Странно, что ты шляешься по лесу и красных не боишься! Сам, наверно, красный, говори! сказал солдат, подозрительно глядя на мальчика.

— Опоздал ты, дяденька, маленько! Красных давно здесь нет, они далеко, однако, учесали. Мы их теперь не боимся. Ваших зато полно. Куда ни плюнь, везде белые!

— Что?! — грозно заговорил солдат. — На кого ты плевать хочешь, а?! Я те покажу — плевать! Деревня твоя далеко?

— Не, близко, — ответил мальчик. — В нашей избе какой-то штаб стоит. Офицерья видимо-невидимо! Ещё генерал один живёт у нас, — фантазировал Родька. — Хороший старик, меня карамельками часто угощает.

— Штаб?! — обрадовался солдат. — Так нам его и надо! Чего же ты раньше этого не сказал, чёртова деревня! Мы вовсе закружились в ваших проклятых лесах. На поля боимся выходить — вдруг красные! А командир у нас, его благородие, сопляк, мальчишка, ну, вроде тебя, даже обличьем походит!

Родька недовольно поморщился: «Сравнивает, чёрт, с каким-то белогвардейцем!»

— Так вот, он в военном деле, — продолжал солдат, — ровно ничего не понимает. А тут, как на грех, компас потерял. Вот и водит нас по лесу, а куда — и сам не знает! Послал меня в разведку. Знает, что до красных не убегу, потому как я доброволец. «Посмотри, говорит, нет ли поблизости деревни, где наши белые стоят. Найдёшь — дай сигнал, три раза голосом кукушки. А мы, говорит, пока тут под ёлками отдохнём». Ночь-то мы почти не спали, — рассказывал он, — комары не давали, да и харчи вышли. Второй день на краюхе хлеба живём! Таперича они все дрыхнут, один кто-нибудь слушает, ждёт сигнала. Я тоже привалился было под куст, думал вздремнуть маленько, да тебя, чертяку, прямо на меня нанесло! Я даже спужался, подумал, что медведь. Но это счастье моё, что я тебя поймал. Командир мне спасибо скажет. Заместо языка будешь!

«Ишь какой, меня поймал! Ещё посмотрим, кто кого поймал!» — сердито подумал Родион.

— А ты не набрехал про наших-то? — спросил солдат.

— А чего мне брехать-то, дяденька, — сказал мальчик обиженно. — Я правду сказал, что штаб в нашей деревне! Вот пойдём в деревню, сам увидишь!

— Ишь ты какой скорый! В деревню! Сначала надо своих созвать. Начальство решит, что делать. Пока командир всех разбудит да соберёт, знаешь сколько времени пройдёт!

— А кого собирать-то? — удивился Родька. — Всего-то, наверно, пять человек в отряде, а хвастаешь!

— Пять человек, говоришь? Эх ты, сморчок, не понимаешь военного дела! сердито сказал солдат. — Сорок человек в отряде, а не пять! Понятно тебе, обабок?

— Как сорок человек?! — нарочно громко, чтобы услышал Митька, переспросил Родион. — Так это же целый полк!

— Полк! — усмехнулся солдат. — Взвод, а не полк, ты, опёнка! Понимать надо!

«Вот чёрт, как ругается! — рассердился Родька. — Ну погоди, вспомнишь ты мухомора, и сморчка, и опёнка! Самые худые грибы перебрал, проклятый!»

— Наши должны быть где-то недалече. Вот слушай, как они сейчас отзовутся, — сказал солдат, прикладывая ко рту руки. — Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!.. Слушай лучше!