Кораблекрушения - [39]
Уходя, индейцы сказали, что сделают все, как мы им наказали, что они осядут в своих деревнях, если христиане не будут их трогать; и вот я говорю и утверждаю со всей определенностью, что если они этого не сделали, то лишь по вине христиан.
А после того как мы отослали индейцев с миром, еще раз поблагодарив их за то, что они делили с нами все невзгоды, христиане отправили нас оттуда под охраной алькальда, некоего Себрероса, и еще двух человек[116]. Нас повели через леса и пустоши, чтобы отдалить от индейцев и не дать говорить с ними, чтобы мы их не встречали и не узнали о том, что с ними сделали. Из всего этого видно, как обманываются люди в своих надеждах: долго мы шли в поисках свободы и когда уже думали, что обрели ее, случилось все наоборот. Христиане же тем временем договорились напасть на индейцев, которых мы отпустили успокоенными и умиротворенными, и как они задумали, так и сделали; а нас вели по лесам уже два дня, сбились с пути и остались без воды; мы думали, что все там погибнем от жажды; и шесть человек умерло от нее, и многие дружественные индейцы, сопровождавшие этих христиан, только на следующий день смогли выйти к тому месту, где мы накануне ночью нашли, наконец, воду. Так мы прошли двадцать пять лиг, может быть немного больше или меньше, и пришли в деревню мирных индейцев. Алькальд, который нас вел, оставил нас в ней, а сам пошел в следующую деревню; она называлась Кульясан и лежала в трех лигах от этой; в Кульясане пребывал Мельчор Диас[117], старший алькальд и капитан этой провинции.
Глава XXXV
Как только старшему алькальду сообщили о том, что мы вышли из индейских земель и прибыли в эти места, он сразу, этой же ночью, отправился в путь и пришел в деревню, где мы остановились; и он плакал с нами, вознося хвалы господу нашему богу за милосердие, которое тот проявил к нам. Он разговаривал и обращался с нами очень хорошо, и от имени губернатора Нуньо де Гусмана и от своего собственного предложил нам все, чем только располагал; он высказал большое сожаление по поводу того, что Алькарас и другие так плохо нас встретили и так плохо обращались с нами; и мы уверились, что если бы он находился там, то было бы предотвращено то, что произошло с индейцами и с нами.
Когда прошла эта ночь, мы на следующий день собрались тронуться в путь, но старший алькальд очень просил нас еще задержаться, говоря, что мы сослужим этим большую службу богу и вашему величеству, ибо земля там вся запустела и обезлюдела, а индейцы убегают и прячутся в лесах, не желая возвращаться и жить оседло в своих деревнях, мы же могли бы послать за ними и приказать им именем бога и вашего величества, чтобы они снова вернулись и заселили долину и обрабатывали бы свои земли.
Нам показалось весьма трудным исполнить все это, поскольку с нами не было ни одного из наших индейцев, из тех, кто обычно сопровождал нас и разбирался в подобных делах. Наконец мы решили использовать для этого двух пленных индейцев из того же народа, что населял эту землю; когда по пути к христианам мы побывали у этих людей, они узнали от наших провожатых о том огромном влиянии и власти, которые мы имели во всех пройденных землях, о чудесах, которые мы творили, об исцелении больных и о многом другом.
И вот через этих двух пленных мы передали распоряжение остальным жителям деревни, чтобы они пошли и позвали всех непокорных индейцев, прятавшихся в горах, а также индейцев с реки Петаан, где мы встретили христиан; мы передали, чтобы все они приходили к нам, ибо мы хотим с ними говорить. А чтобы нашим посланцам была вера и чтобы их слушались, мы дали им одну из тех кала-бас, которые носили в руках (что было нашим главным знаком отличия и указывало на наше высокое положение). С этой калабасой они ушли и ходили по той земле семь дней, а через семь дней вернулись с тремя вождями непокорных индейцев, прятавшихся в горах. Вожди принесли нам бусы, бирюзу и перья, а гонцы сказали, что на реке, где мы вышли к христианам, они никого не нашли, ибо христиане снова вынудили всех бежать в леса. Тогда Мельчор Диас сказал толмачу, чтобы он поговорил с индейцами и от всех нас сказал им, что я пришел от бога, который на небесах, и что я со своими товарищами много лет ходил по земле, убеждая всех, кого встречал, верить в бога и служить ему, ибо бог — господин всего, что есть на свете, и что он вознаграждает за добро и осуждает на вечное наказание огнем за зло; и что, когда умирают хорошие люди, он берет их на небо, где никто никогда не умирает, где нет ни голода, ни холода, ни жажды, ни другой какой-нибудь нужды, но лишь высшее блаженство, такое, которое только можно вообразить; а тех, кто не желал верить в него и подчиняться его повелениям, тех он низвергает под землю, где их ждут демоны и вечный огонь, который никогда не угасает и причиняет вечные муки; и что, кроме всего этого, если они захотят стать христианами и служить богу так, как мы им прикажем, то тогда христиане будут считать их своими братьями и относиться к ним хорошо и мы повелим христианам, чтобы они не чинили индейцам никакого зла и не сгоняли бы их с земель, но стали бы им добрыми друзьями. Но если индейцы этого не пожелают, тогда христиане будут обращаться с ними очень плохо и будут уводить их рабами в другие земли. На это индейцы ответили через толмача, что они будут хорошими христианами и будут служить богу.
