Кораблекрушения - [29]
Все индейцы имеют обычай бросать своих жен, если между ними нет согласия, и они женятся снова на ком захотят; так обстоит дело у бездетных; те же, у кого есть дети, остаются со своими женами и не оставляют их.
Если в какой-нибудь деревне завязывается спор или начинается ссора, то те, кто поссорились, бьют друг друга кулаками и палками до полного изнеможения и тогда расходятся; иногда их разнимают женщины, становясь между ними, мужчины же никогда не разнимают. Но как бы не были индейцы озлоблены, они никогда не хватаются за лук и стрелы; а после ссоры и драки они забирают свои дома и своих жен и уходят жить в поле, отдельно от остальных, пока не пройдет их злоба; когда же их злоба проходит, они без всякого гнева возвращаются в деревню и снова становятся друзьями, будто между ними ничего и не было, и им не нужно, чтобы кто-нибудь их мирил, это происходит у них само собой. Если же те, кто поссорились, не женаты, то они уходят из своей деревни к другим индейцам, и те, даже если они их враги, хорошо принимают их, рады им и делятся с ними всем, что имеют, так что, когда гнев этих людей проходит, они возвращаются в свою деревню богатыми.
Все индейцы — воины, и они так изощрились сторожиться врагов, будто выросли в Италии, в непрерывной войне. Когда они находятся в таком месте, где на них могут напасть враги, то ставят дома на опушке леса, у самой его густой и непроходимой части, а сами спят во рву, который роют тоже около леса, в стороне от дома. Ров они прикрывают хворостом, оставляя только узкие бойницы, и они так хорошо там скрыты, что их совсем не видно; они протаптывают узкую тропинку в глубь леса и устраивают там на ночлег женщин и детей. А когда наступает ночь, они разводят в домах огонь, чтобы соглядатаи, если они окажутся близко, думали, что все ночуют в домах, и перед утренней зарей они еще раз возвращаются туда, чтобы подложить дрова в огонь; если же враги проникают в дома, то те, кто находился во рву, подкрадываются к ним и, оставаясь невидимыми, наносят им большой урон. Если поблизости нет леса, где можно укрыться и сделать засаду, индейцы располагаются на равнине, в месте, которое кажется наиболее подходящим, также устраивают поблизости рвы, прикрывают их хворостом и оставляют в нем узкие бойницы, через которые пускают стрелы во врагов, и все эти приготовления они делают к ночи.
Когда я был с агуенами, к ним незаметно подкрались враги и в полночь напали на них, трех человек убили и многих ранили, так что агуенам пришлось бежать из своих домов в лес; а после того как они узнали, что враги ушли, они вернулись к своим домам, собрали все брошенные там стрелы и, так скрытно, как только могли, двинулись вслед за врагами и той же ночью, оставаясь незамеченными, вышли к их домам и на ранней заре напали на них, пять человек убили, многих ранили, остальные враги бежали, бросив дома, луки и все хозяйство. А спустя небольшое время пришли женщины кевенов и помирили их, хотя нередко именно женщины бывают причиной войны. Среди всех индейцев заведено так, что когда враждуют какие-нибудь люди, которые не принадлежат к одной семье[97] то они убивают друг друга по ночам из засады и проявляют друг к другу большую жестокость.
Глава XXV
Индейцы самые проворные в обращении с оружием люди, каких мне когда-нибудь приходилось видеть; если они опасаются врагов, то бодрствуют всю ночь, имея при себе лук с дюжиной стрел; а тот, кто спит, проверяет во сне свой лук, и если он не натянут, то натягивает его должным образом. Много раз за ночь они выходят из домов наружу, низко припадая к земле, так что их совсем не видно, осматривают и обследуют все вокруг, и если что-нибудь заметят, то в один миг все оказываются в поле со своими луками и стрелами и остаются там до утра, перебегая с места на место туда, где есть враги или где, как им кажется, враги могут оказаться. И только когда наступает день, они ослабляют луки и держат их так, пока не выходят на охоту. Тетивы луков делаются у них из оленьих жил.
Сражаются они низко пригнувшись к земле, и когда пускают друг в друга стрелы, не перестают говорить и прыгают с места на место, уклоняясь от вражеских стрел, так что даже аркебузы и арбалеты причиняют им мало ущерба; более того, индейцы смеются над аркебузами и арбалетами, потому что это оружие оказалось бесполезным против них на открытых местах, где они держатся врассыпную; это оружие хорошо только в теснинах, в местах, ограниченных водой. Из остального сильнее всего на индейцев действуют лошади, которых они все без исключения боятся. Тот, кто вынужден будет воевать с индейцами, должен быть очень осторожен, чтобы они не почувствовали в нем слабости или алчности к их имуществу; и пока будет продолжаться воина, с ними следует обращаться весьма жестоко, ибо если они догадаются о страхе или алчности противника, то сумеют выбрать удобный случай, чтобы воспользоваться этим страхом и отомстить. Если во время войны у индейцев иссякнет запас стрел, то они расходятся каждый в свою сторону, при этом одни не преследуют других, даже если значительно превосходят их числом; таков у них обычай. Довольно часто стрелы пронзают их насквозь, но они не умирают от ран, если только у них не задеты кишки или сердце, и выздоравливают очень быстро.
