Корабль Рима - [5]
— Капитан! — окликнул Гиско.
Капитан галеры повернулся и подошел к нему.
— Да, адмирал?
— Ваше мнение, капитан?
— Галера, вне всякого сомнения, римская. Возможно, береговой патруль. Экипаж из тридцати человек и неполная центурия морской пехоты. Быстрая, движется с боевой скоростью, ход хороший. Легче, чем наша, и, возможно, максимальная скорость у нее на пару узлов больше.
Гиско интересовало, обратил ли капитан внимание на ее курс.
— Еще что-нибудь? — спросил он.
— Да. Ею командует глупец. Если он не изменит курс, наши шансы равны.
Гиско отвернулся от капитана и вновь стал смотреть на римскую галеру. Она была впереди, в сорока градусах справа по носу, но вместо того, чтобы идти параллельно «Элиссар» и сохранять дистанцию, держала курс на сближение и вскоре окажется прямо по носу на расстоянии около трехсот ярдов.
— Капитан, измените курс, два румба на правый борт.
Капитан отдал приказ посыльному, который со всех ног бросился к рулевому на корме галеры. Судно повернуло, и Гиско удовлетворенно кивнул, заметив, что остальные две триремы тут же повторили маневр. Он вновь обернулся и посмотрел вперед. Капитан был прав в одном: командовавший галерой римлянин — глупец! Но ошибался в другом: шансы догнать их были гораздо выше.
— Увеличить скорость до атакующей, адмирал?
Гиско не услышал вопроса. Все его внимание сосредоточилось на римской галере, от которой их теперь отделяло четыреста ярдов.
Он не может не понимать, что их преимущество тает с каждым ударом весел, думал адмирал. Куда же он направляется?
— Увеличить скорость? — повторил вопрос капитан.
— Что? — раздраженно буркнул Гиско, мысленно повторяя слова капитана, которые он услышал, но не осознал. — Нет, сохранять курс и скорость. Если мы ускоримся, римляне могут сменить курс и пойти прямо перед нами, поддерживая дистанцию. Пусть их преимущество сократится само по себе. А потом они наши.
Септимий направился на бак. Центурион заметил изменение курса, когда они вынырнули из тумана, и тут же встревожился. Что делает этот Аттик? Он доверял капитану, но теперешний курс корабля казался безумием. На баке рядом с капитаном стояли Луций и еще двое; они что-то обсуждали. Помощник капитана был на десять лет старше Аттика. Небольшого роста, крепкий и выносливый, этот уроженец калабрийского побережья всю свою жизнь провел в море. Он славился как сторонник жесткой дисциплины, но был справедлив, и вся команда, не исключая Аттика, прислушивалась к его мнению. В разговоре с капитаном Луций то и дело указывал на далекий берег пролива.
— Там, — услышал его слова Септимий, — в двух румбах по правому борту, рифы.
— Да, так я и думал. Луций, принимай командование на рулевой палубе. Гай должен выполнять мои команды, как только карфагеняне окажутся прямо за нами. Следи, чтобы он не спускал с меня глаз. Изменения курса должны исполняться немедленно.
— Слушаюсь, капитан.
Луций поспешил на корму, разминувшись с приближавшимся центурионом.
— Твои люди на месте, Септимий? Помни, когда карфагеняне окажутся позади нас, то могут использовать лучников. Мой рулевой не должен отвлекаться — это приказ. Он не должен бояться, что получит стрелу между лопаток.
— Да, они на месте. Но зачем ты сменил курс, Аттик? Так наше преимущество сокращается.
Аттик ответил не сразу. Он оглянулся на приближающиеся галеры, в двух румбах по левому борту на расстоянии чуть больше трехсот ярдов. Через несколько секунд они окажутся точно за кормой.
— Септимий, мы не можем просто спасаться бегством — они настигнут нас до того, как мы выйдем из пролива. Одному кораблю не опередить три.
— Почему? Это все триремы, и ты можешь идти с ним в одном темпе. Я видел твоих рабов. Они в хорошей форме. С резервом из сорока гребцов эту скорость можно поддерживать еще час, не меньше. Карфагенянам не сократить разрыв в пятьсот ярдов, пока мы выйдем из пролива.
— Подумай хорошенько, — покачал головой Аттик. — Представь, что вы втроем преследуете одного человека и силы всех четверых равны. Как ты поступишь, чтобы загнать добычу?
Септимий задумался. Потом повернулся к трем галерам, маячившим за кормой. Одна впереди, две другие справа и слева от нее, чуть сзади. Их весла поднимались и опускались синхронно, словно это было одно судно. Но их три, подумал Септимий. Командиру авангарда не обязательно сохранять скорость трех галер одинаковой. Для победы над «Аквилой» достаточно даже двух галер. Одним кораблем можно пожертвовать.
— Нам от них не уйти, — вслух сказал Септимий. — Они пожертвуют одной галерой, чтобы загнать нас.
Аттик кивнул и отвел взгляд от преследователей. Теперь они были прямо за кормой. На расстоянии трехсот ярдов.
— Уйди с бака, Септимий. Нужно, чтобы меня видели с кормы.
Септимий колебался — у него остался еще один вопрос:
— Если нам не убежать от них, что ты задумал?
— Мы должны уравнять шансы, — ответил Аттик, вглядываясь вперед. — Поэтому я проведу «Аквилу» между Сциллой и Харибдой, между скалами и водоворотом.
— Уравнять скорость и курс, капитан, — не оборачиваясь, приказал Гиско.
Он слышал, как капитан повторил распоряжение посыльному. И уже через несколько мгновений «Элиссар», следуя в кильватере римской триремы, набрала скорость. Гиско не видел экипажа противника. Римляне соорудили защитную стену по краю кормы с помощью своих скутумов, четырехфутовых щитов легионеров, установленных в два ряда. Вероятно, для защиты рулевого.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.