Корабль-партнёр - [31]

— Так просканируй файлы новостных лучей.

— Я так и сделала. В них нет ничего. По крайней мере, ничего из того, что мне нужно.

На свой лад эти файлы были весьма информативны: с жуткими историями о корабле и человеке, едва не уничтоженных неожиданной вспышкой радиации, медленное, длившееся несколько месяцев путешествие пилота на опаленном, оставшемся без мозга корабле и то, как встречали героя на Веге-3.3, куда он добрался с данными разведки, за которыми его, собственно, и посылали. История о том, через что пришлось пройти Калебу — месяцы одиночества, голода и последствий радиационного воздействия, — во многом изменили отношение Нансии к изможденному пилоту, взошедшему на ее борт на Веге-3.3. Она ощутила мрачноватое уважение к человеку, который проводил долгие часы в ее физкультурном отсеке, работая с гироусилителями и пружинными тренажерами, чтобы восстановить усохшие мышцы.

Человек, который воспринял ее изначальную враждебность как нечто должное, который выбросил ее из мыслей почти сразу и с тех пор не сказал ей ни слова. Так в молчании они летели все три дня пути от Веги-3 до Веги-4, и Нансия с нетерпением ждала, пока Симеон вновь восстановит каналы связи, чтобы она могла спросить все, что ей нужно. Наконец она принялась взывать на частотах мозга станции Вега все усиливающимися импульсами, которые, должно быть, вызывали у Симеона то, что у мягкотелых именуется «головной болью».

Нансия свела воедино все прочитанные ею новостные записи и тремя короткими импульсами отослала их Симеону — просто чтобы он убедился, что она справилась с «домашней работой» и сама.

— Так что еще ты хочешь знать?

— Как. Он. Потерял. Свой. Корабль? — после каждого слова Нансия ставила своеобразную «точку» — импульс трескучей статики.

— Ты же читала новостные файлы.

— МЫ ЗАЩИЩЕНЫ ОТ… извини. — Она начала сначала, с нормальной интенсивностью: — Мы защищены от радиации. И он не должен был пострадать, если только не проявил беспечность — например, вышел с корабля и не проверил заранее уровень радиации. А кораблю вообще ничто не могло угрожать. Как радиация могла проникнуть в рубку, да еще и в ее пилон?

— В данном случае — в его пилон, — поправил Симеон, как будто это имело какое-то значение.

«Разве что Калеб использовал код доступа, чтобы вскрыть капсулу мозга своего корабля». Это было настоящим кошмаром, и именно на этот счет Нансия хотела подстраховаться. Предполагалось, что ни одно «тело» не знает оба словесно-музыкальных сочетания, которые и составляют код доступа к «мозгу» корабля. Одна последовательность выдавалась пилоту при назначении, вторая была тщательно запечатана кодами Ценкома. Однако то, с какой легкостью Полион мухлевал в Сети, заронило в душу Нансии глубокие подозрения относительно компьютерных систем безопасности. Любой придуманный кем-либо код можно взломать… и как еще такая мелочь, как радиационная вспышка, могла погубить КЛ-740?

— Ничто и не прошло сквозь пилон, — сказал Симеон. — Однако КЛ-740 был одним из первых кораблей Курьерской Службы. Триста лет назад о том, как нужно защищать синаптические связи, было известно куда меньше, чем теперь. Радиационная вспышка, воздействию которой подвергся корабль, была не настолько сильной, чтобы повредить основные системы, однако она сожгла ведущие к капсуле связи, оставив КЛ-740 в полной изоляции — без возможности передавать или принимать сигналы, совершенно отрезанного от управления кораблем. Калеб привел корабль обратно на ручном управлении, однако к тому времени, как они добрались до Веги, КЛ-740 сошел с ума от сенсорного голодания.

— Но Системы Хельвы… — возразила Нансия. Прошло очень, очень много времени с тех пор, как какой-либо из «мозговых» кораблей испытывал сенсорное голодание. Встроенные в капсулу метачипы, названные в честь легендарного «мозгового» корабля, прошедшего через такое испытание и предложившего эту модификацию, должны были быть неуязвимы для любого внешнего воздействия.

— Модификации Хельвы не универсальны, хотя, видит бог, должны бы быть таковыми. — Голос у Симеона был усталый. — Это болезненная процедура для тех из нас, кому не повезло быть снабженными этой системой изначально, девочка. Некоторые из более старых кораблей, те, кто сумел расплатиться и работал на Курьерскую Службу уже в качестве свободных агентов, имели право отказаться от модификации. КЛ… воспользовался этим правом.

— Ох! — Это был худший кошмар для любого «мозга»: оказаться отрезанным от мира, причем до такой степени, какую не мог вообразить себе ни один мягкотелый. На миг Нансия отключила все свои сенсоры, представляя эту абсолютную черноту. Сколько времени она смогла бы выдержать такое? Неудивительно, что ее наставник в Лабораторной школе отключил новостной луч, когда там рассказывалось о КЛ-740. Неудивительно, что доступные ей файлы с записями были тщательно отредактированы. Никто не хотел, чтобы «мозговой» корабль терзался мыслями о самом худшем, что только может случиться. Нансия и сама больше не хотела об этом думать. Внутренне содрогаясь, она включила одновременно все сенсоры и коммуникационный канал.