Корабль-партнёр - [105]

Выждав нужный момент, Полион заговорил:

— Идентифицируй эту каюту.

На контрольном пульте каюты мерцали огни, то взлетая и трепеща, словно светлячки, то скользя по жидкой поверхности панели, расплываясь в продолговатые иероглифы неизвестного языка и снова превращаясь в огоньки и складываясь в узор, свидетельствующий о неудачной операции.

— Такого пути не найдено.

Полион вполголоса выругался, и подпространственная петля трансформировала его слова в скрипучий рык. Что-то было не так с его программой-«червем». Почему-то ей не удалось завершить перехват всех компьютерных функций корабля.

— Отпереть все! — рявкнул Полион при следующем прохождении петли через нормальное пространство.

Диафрагма двери каюты наполовину разошлась, затем заскрипела и начала раскачиваться туда-сюда, словно гладкие внутренние лепестки зацепились за что-то. Полион нырнул в приоткрывшийся проем, недооценил расстояние и ширину просвета в постоянном текучем смещении пространств, впечатался твердым локтем в весьма твердый край полуоткрытой двери, приземлился на подстилку из сыпучего песка, перекатился и обнаружил, что его ноги опираются на то, что вновь, на краткий миг, стало твердым полом коридора в пассажирском отсеке.

— Выходите! Все выходите!

Петля превратила его последнее слово в вой. «По крайней мере, это привлечет их внимание». Зеленый слизняк просочился через одну из дверей и превратился в блюющего на ходу Дарнелла. Чуть дальше обнаружилась рыжая шевелюра Блэйза, сверкающая в свете плафонов; и сам этот свет менялся от ослепительно-голубоватого сияния искусственного солнца до угольно-серой тени. Фасса была фарфоровой куколкой, белой, изящной, маленькой и идеальной, однако по мере хода петли к ней вернулся обычный рост.

— Что происходит? — Петля заглушила ее слова, но Полион прочитал по ее губам, прежде чем трансформация растянула их словно резину. Он дождался следующего прохода через нормальное пространство.

— Позови Альфу. Не хочу объяснять дважды.

Фасса кивнула — Полион решил, что это был кивок, — и нырнула в каюту, расположенную рядом с ее собственной. Дарнелл затрясся и снова превратился в гигантского зеленого слизняка. Коридор удлинился до бесконечного туннеля, и Блэйз оказался на дальнем его конце, каким-то образом оторвавшись от группы.

Фасса вновь появилась в коридоре, покачивая головой.

— Она не может двигаться. Я… — Она была умна, Фасса дель Парма; на половине предложения, когда вокруг нее сместилось пространство, она прервалась и подождала следующего нормального промежутка, чтобы завершить фразу: —…думаю, что она слишком испугана. Мне тоже страшно. Что…

У Полиона не было времени на то, чтобы выслушивать очевидные вопросы. Когда через них прошел следующий нормальный отрезок, Полион уже был готов ухватить момент.

— Я захватываю корабль, вот что происходит, — заявил он, заглушая окончание вопроса Фассы. — Все функции этого корабля, где используются мои гиперчипы, теперь под моей командой. Причина…

Смещение, растяжение, сжатие, волна, снова к норме на несколько секунд.

— …этого долгого перехода в том, что «мозг» корабля не функционирует и не может вывести нас из сингулярности.

Дарнелл завывал и блевал теперь гораздо громче, чем раньше, заглушив следующие слова Полиона и зря израсходовав остаток прохода через нормальное пространство. Полион ждал, постукивая по полу ногой; нога сперва сократилась, затем растянулась, затем свилась петлей, словно змея, потом снова распрямилась и превратилась в обычную ногу, обутую в форменный ботинок.

— Я могу вывести нас из сингулярности, — объявил Полион. — Но мне нужно сидеть за контрольным пультом. Там могут быть некоторые проблемы. Вы должны помочь мне убрать «тело» и киборгшу.

— Зачем это нам? — спросил Блэйз.

Полион улыбнулся.

— Впоследствии, — мягко сказал он, — я не забуду, кто мне друг.

— А что хорошего… — Дарнелл, как можно было предсказать заранее, желал знать, но петля трансформации унесла его вопрос. А когда участок нормы вернулся снова, Блэйз уже находился ближе к остальным — достаточно близко, чтобы ответить на вопрос вместо Полиона.

— Что хорошего принесет нам его милость? Очень многое, насколько я могу себе представить. Это ведь касается не только гиперчипов на этом корабле, не так ли, Полион? Все гиперчипы, которых так много было наделано на Шемали, имеют в своей структуре тот же самый дефект, верно?

— Я не стал бы называть это дефектом, — возразил Полион. — Но ты прав. Как только мы выйдем из сингулярности и снова получим доступ к Сети, компьютер этого корабля распространит финальную фазу на все гиперчипы, установленные где бы то ни было. Я получу…

Теперь они уже все уловили ритм трансформационной петли; пережидать, пока не пройдут три искаженных подпространства, стало обычной частью разговора.

— …контроль над вселенной, — закончил Полион на следующем витке. Блэйз все еще находился чуть поодаль: мелкий тупица пытался перемещаться во время трансформаций.

— А мы все будем твоими верными слугами? — спросил Блэйз.

— Я знаю, как вознаграждать за службу, — уклончиво ответил Полион. «В чан с ганглицидом тебя, неприятность ты ходячая, как только я получу власть».