Корабль идет дальше - [160]

Шрифт
Интервал

Я ушел от Анатолия Павловича немного разочарованным. В первый момент он показался мне уж слишком «коммерческим капитаном». Но потом, поразмыслив, пришел к выводу, что именно таким и должен быть современный капитан. Человеком думающим, умеющим считать государственные деньги, образованным, отличным судоводителем.

Это знакомство еще раз подтвердило мою точку зрения. На молодежь можно положиться. А то, что у нас не совсем одинаковые представления о морской романтике, что ж? Время сейчас, действительно, другое.

Корабль идет дальше

Я стою на берегу бухты Хара-лахт и смотрю на серую шершавую поверхность воды. На песок накатывают волны. Тихонько шуршат. За спиной высокие сосны. Среди них дом. В нем я поселился с женой. Решили наконец отдохнуть вдвоем.

Над горизонтом собираются тучи. Значит, скоро подует ветер. От зюйд-веста. Такие облака обычно предвещают зюйд-вест. Из-за мыса выползает далекий теплоход. Это лесовоз типа «Игаркалес». Я узнаю их с самого далекого расстояния по кольцу на мачте. Идет на запад…

Ну, вот и усилился ветер. Все небо покрылось тучами, а на море появились барашки. Я возвращаюсь домой. Сажусь на веранде в кресло, распахиваю дверь, закрываю глаза и вдыхаю запах моря. Оно так вкусно пахнет! Я вспоминаю прошлое. Здесь хорошо думается. Неторопливо текут мысли…

Хлопнула калитка. Девушка в черном блестящем дождевике, похожая на стройного гномика, бежит по желтой песчаной дорожке. Вот она уже протягивает мне белый листок. Это Эльви, почтальон нашего поселка. Ей семнадцать лет.

— Тереихтутс,[24] —приветствует меня Эльви и приседает. — Это вам…

Телеграмма. Я не люблю телеграмм и потому не спешу ее прочесть. Они всегда волнуют. Что в ней? Горе или радость?

Я беру из стоящей на столе вазы красную гвоздику, подаю девушке.

— А это вам. Вы будете красавицей, Эльви, — таинственно, как гадалка, говорю я. — Вас обязательно похитит какой-нибудь лихой капитан с большого морозильного траулера, и вы…

Но Эльви не понимает. Она еще плохо знает русский язык.

— Айта. Ятайга![25] — улыбается девушка и делает книксен. Так здесь принято. У калитки она садится на свой велосипед, на прощание машет рукой.

Я медленно разрываю бумажную ленточку, читаю: «Прошу вас принять участие перегоне навигацию этого года. Рейс Черное море — Север. Согласие телеграфируйте. Выезд через две недели. Наянов».

Вот тебе и отдых вместе с женой! Без забот, без судна и команды, без волнений. Пропадут прогулки по лесу, купанье на пляже, вечерний чай на веранде и приятные беседы с друзьями, приехавшими из Ленинграда… Так мы мечтали с Лидочкой. Нет… Пойду на телеграф, поблагодарю и откажусь. Надо же, в самом деле, хоть одно лето побыть с женой…

Но ветер дальних странствий, как в юности, уже дует мне в лицо, я испытываю знакомое беспокойство, оно всегда охватывает меня перед уходом в плавание… Я срываюсь с кресла, бегу на почту. Хватаю голубоватый телеграфный бланк и пишу: «Согласен».

Еще от автора Юрий Дмитриевич Клименченко
Штурман дальнего плавания

Роман о становлении характера молодого человека, связавшего свою жизнь с морем, о трудных испытаниях, выпавших на его долю в годы Великой Отечественной войны, когда главный герой вместе со своими товарищами оказался интернированным в одном из фашистских портов, о налаживании мирной жизни.

Дуга большого круга

Имя писателя Юрия Клименченко известно любителям маринистской литературы по книгам «Штурман дальнего плавания», «Истинный курс», «Неуютное море», «Неспущенный флаг», «Чужой ветер» и сборнику рассказов «Открытое море». Капитан дальнего плавания Юрий Клименченко хорошо знает и любит флот, его людей. В повести «Дуга большого круга» писатель рассказывает о судьбе Ромки Сергеева, одного из главных героев «Штурмана дальнего плавания». Это повесть о капитане, хорошем, честном человеке со сложной судьбой.

Неуютное море

Клименченко бывал в разных странах, наблюдал чужую жизнь. Желая рассказать о новых впечатлениях, Ю. Клименченко в 1938 году начал писать. Он сотрудничал в журнале «Костер», часто посылая из-за границы свои корреспонденции.Начало Великой Отечественной войны застало судно, на котором плавал Юрий Клименченко, в немецком порту Штеттин. Четыре мучительных года провел моряк в фашистской тюрьме-лагере Вильцбург. Вернувшись на родину, он снова взялся за любимую работу на море, и вскоре опять в руку запросилось перо.В 1954 году вышла первая книга Клименченко — повесть «Истинный курс», а затем сборник рассказов «Открытое море», очерки «Балтика — Нева — Лена», «Неспущенный флаг», роман «Штурман дальнего плавания».

Голубая линия

«Голубой трансатлантической линией» называют маршрут плавания пассажирских судов между Европой и Канадой.Двенадцать сильнейших капиталистических судоходных компаний обслуживали эту линию. И вдруг в 1965 году неожиданно в Атлантике появился советский теплоход «Александр Пушкин». Все предрекали ему неудачу. «Не выдержит конкуренции», — говорили специалисты.Командовал судном молодой капитан Балтийского пароходства Арам Михайлович Оганов. К январю 1970 года семь судовладельцев сняли свои теплоходы с этой линии.

Золотые нашивки

Аннотация отсутствует.

Открытое море

Без аннотации.

Рекомендуем почитать
Конвейер ГПУ

Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.

Мир мой неуютный: Воспоминания о Юрии Кузнецове

Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.

История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10

«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».

История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 5

«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.

Борис Львович Розинг - основоположник электронного телевидения

Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.

Главный инженер. Жизнь и работа в СССР и в России. (Техника и политика. Радости и печали)

За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.