Корабль дураков, или Краткая история самостийности - [12]

На Украине как раз удалось. Поначалу, в течение буквально пары десятков лет, существовало некое равноправие. На освобожденных от власти польской короны землях Левобережья. Однако очень быстро началось то, что казенно именуется «классовым расслоением». Уже Хмельницкий в своих универсалах объявляет, что «посполитые», то есть свободные крестьяне и городские мещане, обязаны выполнять «послушенство», то есть повинности по отношению как к старшинской верхушке, так и церкви (высшее духовенство, как и в России, имело свои немаленькие владения).

Старши́на же, глядя на своих польских и русских «братьев по классу», откровенно желала стать такими же полновластными хозяевами над «холопами». Довольно быстро они начали выпрашивать у царя «жалованные грамоты» на имения. Самым изворотливым оказался гетман Выговский, ухитрившийся выпросить на одни и те же имения грамоты и у короля польского, и у царя московского — кто бы ни победил, а гетман в выигрыше…

Сохранилась масса документов, свидетельствующих об истинном положении дел — и о том, что именно Москва пыталась одергивать нарождавшихся помещиков. Донесение в Москву от находившегося при гетмане царского чиновника Протасьева: «В Малороссии самые последние чиновники добывают себе богатство от налогов, грабежа и винной торговли. Если кого определит гетман сотником, хотя из самых беднейших и слуг своих, то через один или два года явится у него двор, шинки, мельницы и всякие стада и домовые пожитки».

Нетрудно догадаться, что для содержания всей этой благодати требуется немалое число работников — и крайне желательно не вольных, которые много о себе понимают, а самых что ни на есть бесправных. Вот те, кто попал «из грязи в князи», и старались. Инструкции Петра своим представителям при гетмане гласят: «Строго смотреть за полковниками, чтобы они не обременяли народ взятками и разными налогами». «Препятствовать, с гетманского совета, Генеральной Старшине и полковникам изнурять работою казаков и посполитых людей». Однако, как частенько случается, приказы эти оставались неисполненными: до Бога высоко, а до царя далеко…

В свое время Мазепа установил почетное звание «бунчуковый товарищ». Обладатель его никакого жалованья не получал и никакими обязанностями обременен не был — но фокус весь в том, что звание это массово получали старши́ны и их потомки, владельцы имений, тем самым превращаясь в некое сословие наподобие дворянства. Параллельно старши́на пыталась всеми мерами воспрепятствовать переходу «посполитых» в казаки, мало того, массово переводила казаков в «посполитые» — которые уже не имели никаких прав, кроме обязанностей…

Ну а завершилось все тем, что Екатерина просто-напросто государственным указом юридически узаконила сложившееся положение дел. В 1781 г. особой «Жалованной грамотой» она превратила старши́ну, их потомков, а также «бунчуковых» и «значковых товарищей» в потомственных дворян Российской империи. Они были уравнены в правах с прочими российскими дворянами, их роды были записаны в родословные книги Черниговской и Полтавской губерний. Соответственно, «посполитые» были обращены в крепостных крестьян. Если кто-то считает, что новоявленное дворянство протестовало против таких нововведений и с негодованием отнеслось к «закрепощению вольного украинского народа», жестоко ошибется. Наоборот, среди «благородного панства» царило всеобщее ликование: их права наконец-то были узаконены самым бесспорным образом…

Екатерина Великая

Исторической точности ради нужно упомянуть, что процесс становления нового дворянства сопровождался массой афер, связанных с подделкой документов. «Благородное происхождение», как это водилось во всем цивилизованном мире, следовало подтверждать документами — а с этим обстояло скверно. Потому что выдвинувшаяся во владельцы имений старши́на происхождения была самого темного и туманного. В 1654 г. в Переяславле вместе с казаками и «посольством» московскому царю присягнули всего-то триста настоящих шляхтичей. Однако, когда при Екатерине в Малороссии была создана «Комиссия о разборе дворянских прав», в нее нагрянуло сто тысяч дворян. Причем каждый из них располагал кучей древних на вид грамот, рисунками гербов, развесистыми генеалогическими древами, из которых следовало, что владельцы происходят едва ли не от Адама…

Ларчик открывался просто: на Правобережье располагался известный городок Бердичев, где обитала масса специалистов по конвейерному производству всевозможных «древних» документов. В зависимости от пожеланий и щедрости очередного клиента ему в два счета мастерили охапку самых что ни на есть старинных на вид пергаментов, выводивших родословную едва ли не с допотопных времен. Все зависело порой от фантазии самого заказчика: известные впоследствии Капнисты, подсуетившись вовремя, оказались потомками неизвестного европейской истории «венецианского графа Капниссы с острова Занта». И ничего, проехало. Те, у кого выдумки оказалось меньше, не особенно напрягая мозги, приписывались к какому-нибудь известному польскому роду — настоящие представители которого, надо полагать, вертелись в гробах.