Корабль дураков - [17]

Шрифт
Интервал

Там он, глупцам-собратьям брат,
Спеть «Гаудеамус» [88] будет рад
Своим козлиным дуротоном.
А после в море разъяренном
Равно погибнуть суждено нам.

О застольном невежестве [89]

Невеж застольных много есть, —
Избавь нас, боже, рядом сесть!
Им должен я мораль прочесть.
* * *
Порок и глупость изучая
И в эту книгу их включая,
Хочу еще кое-каких
Представить вам глупцов других —
Из тех, о коих разговор
Придерживал я до сих пор.
Любой из них – будь дубом-дуб,
И невоспитан будь и груб —
По простоте и слепоте
Безнравствен менее, чем те,
Которые со зла вредили
И на корабль мой угодили.
Да, этот люд не то чтоб очень,
Чтоб уж безбожно был порочен,
А просто – груб и неотесан
И за столом совсем несносен.
«Невежедурни» – так зовут их,
Мужланов этих пресловутых,
Кому поныне пред обедом
Обычай руки мыть неведом
И кто спешит к столу, спроста
Садясь не на свои места,
Так что приходится сказать:
«А ну, приятель, пересядь
Подальше-ка, туда, в конец!»
Тот, разумеется, глупец,
Кто тянется к вину и хлебу,
Не прошептав молитвы небу,
И кто из блюда первый – хвать
И – в рот, и, чавкая, – жевать,
Хотя сидит немало там
Господ значительных и дам,
В чьем обществе такой народ
Не должен вылезать вперед.
И тот ведет себя прескверно,
Кто дует столь немилосердно
На кашу, будто он губами
Решил тушить пожара пламя.
Неряхи оставляют пятна
На скатерти; кой-кто обратно
На блюдо общее положит
То, чего сам уплесть не может,
И отбивает аппетит
Застольникам, – иных мутит!
Бывает и наоборот:
Едок-лентяй – покуда в рот
Доставит ложку он, зевая,
И зев захлопнуть забывая,
Все, что держал зевака в ложке,
Опять в тарелке, в миске, в плошке.
И привередливые есть:
Что ни подай, не станут есть,
Сначала не обнюхав снеди,
Коробя этим всех соседей.
Бывает, что обжора рот
Едой набьет невпроворот —
Жует, жует, сопя и тужась,
И жвачку изо рта (вот ужас!)
Начнет выплевывать, осел,
В тарелку, на пол иль на стол!…
Увидишь – и с души воротит.
Кой-кто еще и не проглотит
Куска, а с полным ртом хлебнет —
И щеки полоскать начнет,
Так надувая их, как будто
Он весь распух в одну минуту.
И вдруг вино, что в рот влилось,
Фонтаном хлещет через нос —
И все боятся, что мужлан
В лицо плеснет вам иль в стакан.
Рот вытирать не любят, – сала
С полпальца на стекле бокала.
Пьют, громко чмокая, с особым,
Преотвратительным прихлебом.
Питье вина бывало как-то
Почти что ритуальным актом.
Теперь на ритуал плюют —
Пьют торопливо, грубо пьют.
Поднимут высоко сосуд,
Глоток побольше отсосут,
Во здравие друг дружки крякнут,
И вновь – чок-чок! – посудой звякнут,
И другу честь не воздана,
Коль ты не выпил все до дна.
Но как мой друг ни будь мне люб,
По мне, обычай этот глуп:
Что мне в твоем пустом стакане?
Я пить люблю без понуканий:
Пью для себя и в меру я.
А кто без меры пьет – свинья!
Глуп тот, кто разговор застольный
Один ведет, самодовольный,
А все должны – будь ему пусто! —
Молчать и слушать златоуста,
Что обличает только тех,
Кого как раз и нет, на грех.
А вот еще закон приличья:
За шестиногой серой дичью,
Что расплодилась в волосах,
Нельзя за трапезой в гостях
Охотиться и то и дело
Казнить ее в тарелке белой,
Купая ноготь свой в подливе,
Чтоб стала вкусом прихотливей,
Потом сморкаться, после сморка
Нос вытирая о скатерку.
Воспитанными я б не счел
И тех, которые, на стол
Поставив локти, стол качают,
Что неудобством не считают.
А то еще, избави боже,
На стол положат ноги тоже,
Как та злосчастная невеста, [90]
Что на пол шлепнулась не к месту,
Такой издав при этом звук,
Что онемели все вокруг.
Будь непристойный звук хоть слаб,
Отрыжка выручить могла б,
Но все узнали звук тот грубый.
Какой позор! К тому же зубы
Все выбила дуреха та,
И кровь – ручьями изо рта!…
Еще повадка есть другая:
Соседу яство предлагая,
Стараются подать ему,
Что не по вкусу самому:
Сомненьями себя не мучай —
Захватывай кусок получше!
Забавно наблюдать, как блюдо
При этом вертится, покуда
Подцепит опытный едок
Поаппетитнее кусок.
Чтоб рассказать о всем о том,
Что дурно делать за столом,
А делать кое-кто привык,
Мне двух таких не хватит книг.
К примеру: оторвать иного
Нельзя от кубка кругового;
Тот лезет пальцами в солонку,
Что при воспитанности тонкой
Не принято. Но я скажу,
Что чистые персты ножу
Предпочитаю, если он
Из грязных ножен извлечен,
И час назад или немножко
Пораньше обдирал он кошку.
Стучать по скорлупе яичной
Чрезмерно громко – неприлично,
Как многое, чего, признаться,
Не собираюсь тут касаться,
Поскольку это только тени
На благородном поведенье.
Я лишь о грубости пишу
И заклеймить ее спешу.
А правил светскости примерной
Не впишешь в целый том, наверно!

Извинение поэта

Нетрудно глупость бичевать,
Если ни разу надевать
И самому тебе пока
Не приходилось колпака.
* * *
Дурак большой, конечно, тот,
Кто платит мастерам вперед:
К чему о качестве старанье,
Коль деньги получил заране?
Хоть был заказу срок назначен,
Но если он вперед оплачен,
То наперед и знай: не раз
Просрочен будет твой заказ.
Допустим, мне вперед заплатят
(Надолго все равно не хватит!),
Чтоб я не трогал дураков.
Признаюсь без обиняков:
адут – возьму: кормиться надо,
Но ты, дурак, не жди пощады!
Когда бы только денег ради
Я эти заполнял тетради,
То цели бы не увидал
И всех трудов не оправдал.
Однако лишь во имя божье,
Да и на благо миру тоже

Еще от автора Себастиан Брант
Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.


Корабль дураков; Избранное

В настоящий том включены знаменитая стихотворная сатира «Корабль дураков» Себастиана Бранта (1458-1521) и избранные стихотворения и поэмы крупнейшего представителя буржуазной немецкой литературы XVI столетия Ганса Сакса (1494-1576). В своих произведениях Брант и Сакс бичуют пороки разных сословий тогдашнего общества.


Рекомендуем почитать
Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Сага о Хрольве Жердинке и его витязях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.