Корабельная медсестра - [4]

Гейл откинула голову и засмеялась, представив, как маленький судовой лазарет осаждают толпы состоятельных симулянтов.

– Перестань дурачиться, Пат, лучше расскажи мне еще о Бретте, – попросила она. Пат мог добавить к уже сказанному не так много.

Бретту должно было быть что-то за тридцать, хотя его постоянная серьезность делала его старше на вид.

Бой часов на ближней церкви напомнил им, что пора идти. Утром, отпрашиваясь с дежурства на собеседование, Гейл обещала отработать свое время позже.

Они вышли на улицу и быстро зашагали под моросящим дождем. Гейл жалела, что мало чем может утешить Пата, расстроенного ее скорым отъездом. Перед тем, как попрощаться с ним у ворот больницы, она обещала, что до отплытия они обязательно выберутся куда-нибудь пообедать вместе.

ГЛАВА 2

Трудно было назвать последующие дни иначе, чем безумными. Гейл совершено замоталась, бегая на прививки, за покупками, на примерку своей новой формы и устраивая в промежутках прощальные вечеринки на работе.

Старшая медсестра, верная своему обещанию, отпустила ее в конце недели; таким образом у Гейл было в запасе девять дней для того, чтобы побыть с матерью.

Голос матери в телефонной трубке, после того, как Гейл сказала, что уплывает на три месяца в Австралию, задрожал. Чувствовалось, что она расстроена; еще бы – Гейл осталась единственным ее' ребенком после того, как Питер два месяца назад не вернулся из испытательного полета над океаном. Тем не менее, когда Гейл добралась до маленького домика в Катерхэме и встретилась с матерью, то обнаружила, что та огорчена предстоящим расставанием гораздо меньше, чем того можно было ожидать. Она оживленно обсуждала с Гейл заманчивую перспективу, открывающуюся перед девушкой и даже вызвалась помогать ей со сборами.

Гейл подумала, что это вполне естественно теперь, после того как мать взяла на себя заботу о маленьком Пипе – сыне Питера. Примерно год назад жена Питера ушла от него. Она вернулась к работе в кино и на телевидении, которую было бросила, выйдя замуж за брата Гейл. Тогда-то миссис Уэст и забрала пятилетнего внука к себе. Это спасло ее от одиночества – к тому времени тетя Милисент уже жила в Канаде с замужней дочерью. Гейл чувствовала, что ей легче будет оставить мать вместе с Пипом, заботой о котором та была теперь всецело поглощена.

Девять дней пролетели незаметно; настало время прощаться. Будучи чувствительной женщиной, мать все же не удержалась от слез.

– Ты так молода, – говорила она, обнимая Гейл на прощание.

– Мама, милая – запротестовала та, – мне уже двадцать три года и я научилась заботиться не только о себе, но и о других людях.

– Конечно, конечно, милая, ты только пиши мне обо всем.

– Не беспокойся, я завалю тебя письмами. Наверняка мне будет что рассказать.

Пип позволил поцеловать себя на прощание и сам в ответ обнял Гейл.

На улице ее поджидал Пат в своей потрепанной машине. Гейл была благодарна Пату за то, что он вызвался отвезти ее в порт Тилбури, где стояла «Юджиния», иначе ей пришлось бы добираться туда со всем багажом на поезде.

– Хороший денек сегодня выдался – заметил Пат. Они немного поболтали ни о чем, потом Пат замолчал и хранил молчание до самого Крайдонского переезда.

«Что в Пате действительно хорошо – это то, что он все понимает», – подумала Гейл с нежностью и невольно вернулась мыслями к своим домашним. Она вспомнила, как удивилась, узнав, что мать Пипа не поддерживает контакт с ее матерью.

– Что слышно о Бэрри? – спросила она вскоре после встречи с мамой. Лицо миссис Уэст приняло напряженное выражение:

– Ни слова.

– Ты хочешь сказать – с тех пор как Питер...? Но, я полагаю, она знает?

– Я написала ей в Лондон и специально дала обратный адрес, чтобы письмо вернулось, если его никто не получит.

Вряд ли Берил Уэст не знала о смерти мужа. Неужели ей до такой степени все равно? Может быть, она боится, что теперь мать будет требовать денег на содержание Пипа? Даже рыба, хладнокровная рыба, и та, наверное, проявляла бы больше внимания к своему потомству.

До рождения мальчика она постоянно жаловалась, что беременность и роды испортят ее фигуру. Впрочем, когда оказалось, что у нее растет исключительно красивый младенец, она вместе с ним стала принимать участие в детских телепрограммах. Пип занимал первые места во всякого рода младенческих шоу; его даже фотографировали для журналов. Но это продолжалось недолго. Вскоре Бэрри потеряла интерес к ребенку и сама стала выступать на конкурсах красоты. Она была так сосредоточена на идее стать самой красивой моделью Британии, что уделяла сыну все меньше времени, а потом и вовсе его бросила.

Жалко было маленького Пипа, хотя он, похоже, не слишком скучал по матери – бабушка сумела занять ее место в его сердце.

В городе они остановились пообедать в Сохо, хотя Гейл, возбужденная предстоящим отплытием, не ощущала голода. Просто у них было еще время в запасе, и Гейл чувствовала, что должна провести его с Патом. Она догадывалась, что он дорожит каждой минутой, проведенной наедине с ней перед долгой разлукой.

На подъездах к порту даже унылое индустриальное окружение казалось ей каким-то осмысленным, несущим в себе обещание новой жизни и новых приключений. Пат отнес ее багаж на таможню и вскоре, Гейл впервые увидела «Юджинию», борт которой вздымался над причалом.