Копыто инженера [заметки]

Сноски внутри текста

1

Римскому войску страх не известен (лат.).

2

«Закон Апулея об оскорблении величества» (лат.).

3

Государственная измена (лат.).

4

Ничтожные крики толпы не страшны (лат.).

5

О племя греховнейшее, отвратительнейшее племя! О зловоние иудейское! (лат.)

6

Не имеем царя, кроме Кесаря! (лат.)

7

По приказанию Тиберия! (лат.)

8

Иисус Назарет по приказанию Тиберия прокуратором Понтием Пилатом будет казнен! (лат.)

9

Свершилось (греч.).

КОПЫТО ИНЖЕНЕРА Черновики романа. Тетрадь 2. 1928—1929 гг.

1

Черновики романа. Тетрадь 2. 1928—1929 гг. — Глава первая — «Пристают на Патриарш[их]», — к сожалению, не сохранила ни одного целого листа с текстом — все оборваны. Но из оставшихся обрывков видно, что это — расширенный вариант той же главы первой редакции, но без предисловия. Вновь повествование идет от имени автора, пускающегося иногда в любопытнейшие сравнения. Так, записанные в деле №7001 отделения рабоче-крестьянской милиции «приметы» появившегося на прудах «иностранца» («нос обыкновенный... далее — особых [примет нет]...») никак не удовлетворяют рассказчика, и он начинает обыгрывать свои «особые» приметы и своих друзей («У меня, у Николая [Николаевича], у Павла Сергеевича...»), которые, конечно, отличаются «необыкновенностью». Вероятно, при прочтении этих мест романа в кругу близких знакомых на Пречистенке они вызывали веселье, и особенно у друзей писателя — Николая Николаевича Лямина и Павла Сергеевича Попова, подвергшихся столь пристальному изучению на предмет выявления у них «особых примет». Заметим попутно, что этот кусочек текста мгновенно воскрешает в памяти «особые приметы» главного героя пьесы Булгакова «Батум», поступившие из учреждения розыска: «Джугашвили. Телосложение среднее. Голова обыкновенная. Голос баритональный. На левом ухе родинка... Наружность... никакого впечатления не производит...»

Появление «незнакомца» на Патриарших Прудах совпало с моментом ехидного обсуждения писателями изображения Иисуса Христа, нарисованного Иванушкой. Вышел незнакомец из Ермолаевского переулка... И «нос у него был... все-таки горбатый». Рассказ Воланда о давно происшедших событиях начинается в этой же главе, причем особый интерес у незнакомца вызвал Иванушкин рисунок...

Глава вторая названия не сохранила: первый лист с текстом обрезан под корешок. К счастью, значительная часть листов этой главы остались целыми полностью. Из сохранившегося текста можно понять, что глава начинается с рассказа Воланда о заседании Синедриона. Мелькают имена Каиафы, Иуды, Иоанна. Иуда Искариот совершает предательство. Каиафа благодарит Иуду за «предупреждение» и предостерегает его — «бойся Толмая». Примечательно, что сначала было написано «бойся фурибунды» (фурибунда — от лат. ярость), но затем Булгаков зачеркнул слово «фурибунда» и написал сверху «Толмая». Значит, судьба предателя Иуды была предрешена писателем уже в начале работы над романом.

Из других частей полууничтоженного текста можно воспроизвести сцену движения процессии на Лысый Череп. Булгаков, создавая эту картину, словно перебрасывал мостик к современности, показывая, что человек, выбравший путь справедливости, всегда подвергается гонениям. Замученный вконец под тяжестью креста, Иешуа упал, а упав, «зажмурился», ожидая, что его начнут бить. Но «взводный» (!), шедший рядом, «покосился на упавшего» и молвил: «Сел, брат?»

Подробно описывается сцена с Вероникой, которая, воспользовавшись оплошностью охранников, подбежала к Иешуа с кувшином, разжала «пальцами его рот» и напоила водой.

В заключение своего рассказа о страданиях Иешуа Воланд, обращаясь к писателям и указывая на изображение Иисуса Христа, говорит с иронией: «Вот этот са[мый]... но без пенсне...»

Следует заметить, что некоторые фрагменты текста, даже не оборванного, расшифровываются с трудом, ибо правлены они автором многократно, в результате чего стали «трехслойными». Но зато расшифровка зачеркнутых строк иногда позволяет прочитать любопытнейшие тексты.

Не исключено, что в первых редакциях романа в образе Пилата проявились некоторые черты Сталина. Дело в том, что вождь, навещая Художественный театр, иногда в беседах с его руководством сетовал, что ему трудно сдерживать натиск ортодоксальных революционеров и деятелей пролетарской культуры, выступающих против МХАТа и его авторов. Речь прежде всего шла о Булгакове, которому, разумеется, содержание бесед передавалось. Возникали некоторые иллюзии, которые стали рассеиваться позже. Так вот, ряд зачеркнутых фрагментов и отдельные фразы подтверждают, что Булгаков действительно верил в снисходительное отношение к нему со стороны вождя. Приведем наиболее характерные куски восстановленного авторского текста: «Слушай, Иешуа Га-Ноцри, ты, кажется, себя убил сегодня... Слушай, можно вылечить от мигрени, я понимаю: в Египте учат и не таким вещам. Но ты сделай сейчас другую вещь, покажи, как ты выберешься из петли, потому что, сколько бы я ни тянул тебя за ноги из нее — такого идиота, — я не сумею этого сделать, потому что объем моей власти ограничен. Ограничен, как все на свете... Ограничен!! — истерически кричал Пилат».

Очевидно, понимая, что такой текст слишком откровенно звучит, Булгаков подредактировал его, несколько сглаживая острые углы, но сохраняя основную мысль о зависимости правителя от его окружения.

Таким образом, вторая глава существенно переработана автором в сравнении с ее первым вариантом. Но к сожалению, название ее так и не удалось выяснить.

Название третьей главы сохранилось — «Шестое доказательство» (по-видимому, «цензоров» этот заголовок удовлетворил). Эта глава менее других подверглась уничтожению, но все же в нескольких местах листы вырваны. К сожалению, почти под корешок обрезаны листы, рассказывающие о действиях Толмая по заданию Пилата. Но даже по небольшим обрывкам текста можно понять, что Толмай не смог предотвратить «несчастье» — «не уберег» Иуду.

Представляют немалый интерес некоторые зачеркнутые автором фразы. Так, в том месте, где Воланд рассуждает о толпе, сравнивая ее с чернью, Булгаков зачеркнул следующие его слова: «Единственный вид шума толпы, который признавал Пилат, это крики: „Да здравствует император!" Это был серьезный мужчина, уверяю вас». Тут же напрашивается сопоставление этой фразы Воланда с другой, сказанной им перед отлетом из «красной столицы» (из последней редакции): «У него мужественное лицо, он правильно делает свое дело, и вообще все кончено здесь. Нам пора!» Эта загадочная реплика Воланда, видимо, относилась к правителю той страны, которую он покидал. В устах сатаны она приобретала особый смысл. Следует заметить, что этот фрагмент текста до настоящего времени так и не вошел ни в одну публикацию романа, в том числе и в пятитомное собрание сочинений Булгакова.

К сожалению, конец главы также оборван, но лишь наполовину, поэтому смысл написанного достаточно легко воспроизвести. Весьма любопытно поведение Воланда после гибели Берлиоза (в других редакциях этот текст уже не повторяется). Его глумление над обезумевшим от ужаса и горя Иванушкой, кажется, не имеет предела.

«— Ай, яй, яй, — вскричал [Воланд, увидев] Иванушку, — Иван Николаевич, такой ужас!..

— Нет, — прерывисто [заговорил Иванушка], — нет! Нет... стойте...»

Воланд выразил на лице притворное удивление. Иванушка же, придя в бешенство, стал обвинять иностранца в причастности к убийству Берлиоза и вопил: «Признавайтесь!» В ответ Воланд предложил Иванушке выпить валерьяновых капель и, продолжая издеваться, проговорил:

«— Горе помутило [ваш разум], пролетарский поэт... У меня слабость... Не могу выносить... ауфвидерзеен.

— [Зло]дей, [вот] кто ты! — глухо и [злобно прохрипел Иванушка]... К Кондрату [Васильевичу вас следует отправить]. Там разберут, [будь] покоен!

— [Какой] ужас, — беспомощно... и плаксиво заныл Воланд... Молодой человек... некому даже [сообщить], не разбираю здесь...»

И тогда Иванушка бросился на Воланда, чтобы сдать его в ПТУ.

«Тот тяжелой рукой [сдавил] Иванушкину кисть, и... он попал как бы в [капкан], рука стала наливаться... [об]висла, колени [задрожали]...

— Брысь, брысь отс[юда, — проговорил] Воланд, — да и... чего ты торчишь здесь... Не подают здесь... Божий человек... — [В голове] завертелось от таких [слов у] Иванушки, и он сел... И представились ему вокруг пальмы...»

Четвертая глава «Мания фурибунда» представляет собой отредактированный вариант главы «Интермедия в Шалаше Грибоедова» из первой редакции. Булгаков подготовил эту главу для публикации в редакции сборников «Недра» и сдал ее 8 мая 1929 г. Это единственная точная дата, помогающая установить приблизительно время работы над двумя первыми редакциями романа.

Сохранилось также окончание седьмой главы (обрывки листов с текстом), которая в первой редакции называлась «Разговор по душам».

Можно с уверенностью сказать, что вторая редакция включала по крайней мере еще одну тетрадь с текстом, поскольку чудом сохранились узкие обрывки листов, среди которых есть начало главы пятнадцатой, называвшейся «Исналитуч...». Следовательно, были и другие главы. Видимо, именно эти тетради и были сожжены Булгаковым в марте 1930 г.

2

[Евангелие от Воланда]. — Условное название второй главы второй черновой редакции романа, поскольку лист текста с названием главы вырезан ножницами.

3

— Гм, — сказал секретарь. — С этой фразы начинается текст второй главы романа. До этого, как видно из сохранившихся обрывков вырванных листов, описывалось заседание Синедриона, на котором Иуда давал показания против Иешуа. Вероятно, Булгаков использовал при этом различные исторические источники, но из рабочих материалов сохранились лишь отдельные записи. Очевидно, они были уничтожены вместе с рукописями. Но существуют более поздние записи писателя, касающиеся заседания Синедриона, решавшего судьбу Иешуа: «...был приведен в синедрион, но не в Великий, а в Малый, состоявший из 23 человек, где председательствовал первосвященник Иосиф Каиафа». Эта выписка была сделана Булгаковым из книги Г. Древса «История евреев от древнейших времен до настоящего» (Одесса, 1905. Т. 4. С. 226).

4

— Вы хотели в Ершалаиме царствовать? — спросил Пилат по-римски. — Смысл вопроса соответствует евангельским повествованиям. «Иисус же стал перед правителем. И спросил Его правитель: Ты Царь Иудейский?» (Матфей, XXVII, 11). Согласно Евангелиям от Матфея, Марка и Луки, Иисус Христос на допросе Пилата молчал. Однако в повествованиях Евангелия от Иоанна Иисус Христос отвечал на вопросы Пилата. Булгаков при описании данного сюжета взял за основу именно Евангелие от Иоанна, но трактовал его вольно, сообразуясь со своими творческими идеями.

5

Слова он знал плохо. — Добиваясь точности в изложении исторических деталей, Булгаков уделяет большое внимание языкам, на которых говорили в те времена в Иудее. В черновых материалах можно прочесть, например, такие записи: «Какими языками владел Иешуа?», «Спаситель, вероятно, говорил на греческом языке...» (Фаррар Ф. В. Жизнь Иисуса Христа. М., 1888. С. 111), «Мало также вероятно, что Иисус знал по-гречески» (Ренан Ж. Э. Жизнь Иисуса. СПб.: Изд-во Н. Глаголева. С. 88), «На Востоке роль распространителя алфавита играл арамейский язык...», «Арамейский язык... во времена Христа был народным языком, и на нем были написаны некоторые отрывки из Библии...». Поскольку официальным языком в римских провинциях была латынь, Пилат (речь идет о ранней редакции романа) начинает допрос на латыни, однако, убедившись, что Иисус плохо владеет ею, переходит на греческий, который также использовался римскими чиновниками в Иудее. В позднейших редакциях романа Пилат, выясняя грамотность арестованного, обращается к нему сначала на арамейском, через некоторое время переходит на греческий и, наконец, убедившись в блестящей эрудиции допрашиваемого, использует латынь.

6

Иешуа (в других редакциях Ешуа) — сокращенная форма имени Иегошуа, которое означает «Яхве есть спасение». Иисус — грецизированная форма имени Иешуа.

7

...тысяча девятьсот лет пройдет... — В следующей редакции: «...две тысячи лет пройдет, ранее... (он подумал еще), да, именно две тысячи, пока люди разберутся в том, насколько напутали, записывая за мной». В последней редакции: «Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время».

8

...ходит он с записной книжкой и пишет... этот симпатичный... — В материалах к роману есть весьма любопытная выписка: «Левий Матвей и Мария. Так же последователем был богатый мытарь, которого источники называют то Матфеем, то Леви и в доме которого Иешуа постоянно жил и вернулся с товарищами из самого презренного класса. К его последователям принадлежали и женщины сомнительной репутации, из которых наиболее известна Мария Магдалина (из города Магдалы — Торихен близ Тивериады)... Гретц. История евреев. Том IV. С. 217».

9

С. 57. О, Каиафа... — Иосиф Каиафа (у Булгакова в окончательной редакции — Кайфа) — первосвященник с 18 г. н. э. (по другим сведениям, с 25 г. н. э.). В 36 г. н. э. смещен с должности сирийским легатом Вителлием.

10

— Quid est veritas? — Далее в черновике:

«— Ты все, игемон, сидишь в кресле во дворце, — сказал арестант, — и оттого у тебя мигрени, а у меня как раз свободный день, и я тебе предлагаю — пойдем со мной на луга, я тебе расскажу подробно про истину, и ты сразу поймешь...

В зале уж не только не молчали, но даже не шевелились. После паузы Пилат сказал так:

— Спасибо, дружок, за приглашение, но у меня нет времени, к сожалению... К сожалению, — повторил Пилат. — Великий Кесарь будет недоволен, если я начну ходить по лугам... Черт возьми! — воскликнул Пилат.

— А я тебе, игемон, — сказал Иешуа участливо, — посоветовал бы поменьше употреблять слово „черт".

— Не буду, — сказал Пилат, — черт возьми, не буду...»

11

— Супруга его превосходительства Клавдия Прокула... — В Евангелии от Матфея: «Между тем, как сидел он на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (XXVII, 19). За ходатайство перед судом прокуратора Клавдия Прокула была причислена греческой, коптской и эфиопской церквами к лику святых.

12

...и вам, ротмистр, следует знать... — Ротмистр — офицерское звание в дореволюционной русской кавалерии, соответствовало званию капитана в пехоте. Разумеется, Булгаков записал это звание условно.

13

...в Кесарии Филипповой при резиденции прокуратора... — Кесария Филиппова — город на севере Палестины, в тетрархии Ирода Филиппа, который построил его в честь кесаря Тиберия. О Кесарии Филипповой в Евангелии от Матфея сказано: «Пришед же в страны Кесарии Филипповой, Иисус спрашивал учеников Своих: за кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?» (XVI, 13).

Если в 1929 г. Булгаков полагал, что резиденция Пилата находилась в Кесарии Филипповой, то в последующие годы он стал сомневаться в этом, о чем есть следующая запись в тетради: «В какой Кесарии жил прокуратор? Отнюдь не в Кесарии Филипповой, а в Кесарии Палестинской или же Кесарии со Стратоновой башней, на берегу Средиземного моря». И в окончательной редакции романа Пилат уже говорит о «Кесарии Стратоновой на Средиземном море».

14

«Корван, корван»... — Очевидно, имеется в виду иудейский термин «корвана» — один из видов жертвоприношения, по-арамейски «жертвенный дар».

Но термин этот имел и другие значения. Так, у Ф. В. Фаррара читаем: «По-вашему, вместо того, чтобы почитать отца и мать, достаточно человеку внести в сокровищницу сумму, назначенную на их содержание, и сказать: это корван, т. е. дар Богу, и этим избавиться от всяких обязательств по отношению к родителям» (Фаррар Ф. В. С. 221).

15

...в двадцать пять лет такое легкомыслие! — В рукописи-автографе было сначала «тридцать лет». В Евангелии от Луки говорится: «Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати...» (III, 23). В последней редакции романа Иисусу Христу двадцать семь лет.

16

...страшный нисан выдался... — Нисанну, нисан — по вавилонскому календарю, которым пользовались тогда в Палестине, весенний месяц, соответствующий марту-апрелю.

17

...помнишь, как я хотел напоить водою Ершалаим из Соломоновых прудов? — Видимо, Булгаков опирается на следующее замечание Фаррара: «Иерусалим, по-видимому, всегда, а особенно в то время страдал от недостатка воды. Чтобы помочь этому, Пилат предпринял устройство водопровода, посредством которого вода могла бы быть проведена из „прудов Соломоновых". Считая это предприятие делом общественной пользы, он дал распоряжение, чтобы часть расходов уплачивалась из „корвана" или священной сокровищницы. Но народ, узнав об этом распоряжении, пришел в ярость и восстал против употребления священного фонда на гражданское дело. Раздраженный оскорблениями и угрозами толпы, Пилат выслал в эту толпу переодетых в еврейские одежды римских воинов с мечами и кинжалами, скрытыми под платьем, которые по данному сигналу должны были наказать вожаков мятежной толпы.

После того как иудеи отказались разойтись, сигнал был дан, воины, не щадя ни правого, ни виновного, принялись с таким усердием исполнять свое дело, что множество людей было ранено и убито, а еще более задавлено...» (Фаррар Ф.В. С. 441).

Пилат напоминает первосвященнику об этом побоище иудеев, угрожая его повторить с еще большей силой.

18

— Он [другое] услышит, Каиафа! — Далее в черновике: «Полетит сегодня телеграмма (так в тексте. — В. Л.), да не в Рим, а прямо на Капри. Я! Понтий! Подниму тревогу. И хлебнешь ты у меня, Каяфа, хлебнет город Ершалаим уж не воды Соломоновой, священник...

— Знаю тебя, всадник Понтий, — сказал Каяфа. — Только не осторожен ты...

— Ну ладно, — молвил Пилат. — Кстати, первосвященник, агентура у тебя очень хороша. В особенности мальчуган этот, сыщик из Кериот. Здоров ли он? Ты его береги, смотри.

— Другого наймем, — с полуслова понимавший наместника, молвил Каяфа.

— О gens sceleratissima, taeterrima gens! — вскричал Пилат. — О foetor judaicus!

— Уйду, всадник, если ты еще одно слово оскорбительное произнесешь, и не выйду на лифостротон, — и стал Каяфа бледен как мрамор.

Пилат возвел взор и увидел раскаленный шар в небе».

19

...не выйду на гаввафу. — Гаввафа — еврейское название лифостротона (каменного помоста, возвышения).

20

...и слова его греческие полетели над несметной толпой. — Далее в черновике: «...за что и будет Га-Ноцри казнен сегодня! Я утвердил приговор великого Синедриона.

Гул прошел над толпой, но наместник вновь поднял руку, и стало слышно до последнего звука. И опять над сверкающим золотом и над разожженным Ершалаимом полетели слова:

— Второму преступнику, осужденному вчера за такое же преступление, как и первый, именно — Вар-Равван, по неизреченной милости Кесаря всемогущего, согласно закону, возвращается жизнь в честь Пасхи, чтимой Кесарем.

И опять взорвало ревом толпу... И опять рука потушила рев:

— Командиры манипулов, к приговору!

И запели голоса взводных в манипулах, стеной отделяющих гаввафу от толпы:

— Смирно!

И тотчас вознеслись в копейном лесу охапки сена и римские, похожие на ворон, орлы».

21

...и в нем пропал. — В этом месте вырвано шесть листов. По сохранившимся «корешкам» с текстом можно установить, что далее описывается путь Иешуа на Лысый Череп.

22

...маленькая черная лошадь мчит из Ершалаима к Черепу... — Череп или Лысый Череп — Голгофа, что значит по-арамейски «череп». Латинское название «кальвариум» происходит от слова calvus («лысый»). Голгофа — гора к северо-западу от Иерусалима. В рабочей тетради Булгакова замечено: «Лысая Гора, Череп, к северо-западу от Ершалаима. Будем считать в расстоянии 10 стадий от Ершалаима. Стадия! 200 стадий — 36 километров».

23

...травильный дог Банга... — Л. Е. Белозерская в своих воспоминаниях пишет, что своего домашнего пса они называли Бангой.

24

— Здравствуйте, Толмай... — В последующих редакциях — Афраний.

25

...у подножия Иродова дворца... — дворец в Иерусалиме, построенный Иродом Великим на западной границе города. Был вместе с тем и сильной крепостью.

26

Владимир Миронович — он же Михаил Александрович Берлиоз.

27

— Кстати, некоторые главы из вашего евангелия я бы напечатал в моем «Богоборце»... — Такого журнала не существовало, но Союз воинствующих безбожников, образовавшийся в 1925 г., имел такие периодические издания, как газета «Безбожник», журналы «Безбожник», «Антирелигиозник», «Воинствующий атеизм», «Безбожник у станка», «Деревенский безбожник», «Юные безбожники» и др.

28

...наступите ногой на этот портрет, — он указал острым пальцем на изображение Христа на песке. — Эпизод этот был одним из главных в романе. Но по цензурным соображениям писателю пришлось его изъять. Булгаков не сомневался, конечно, в способностях «цензоров» и «критиков» быстренько отыскать истинный смысл, заключенный в предложении консультанта (с копытом!) разметать рисунок на песке. Для этого им достаточно было вспомнить содержание рассказа довольно популярного писателя-мистика Н. П. Вагнера («Кот-Мурлыка») — «Мирра». И тогда поединок «иностранца» с Иванушкой предстал бы перед ними в более ясных очертаниях. Мы указываем на это сочинение Н. П. Вагнера не только потому, что оно является ключом к разгадыванию важнейшего эпизода в романе, но и потому, что многие произведения этого писателя занимали видное место в творческой лаборатории Булгакова. И вновь подчеркнем: исследователи-булгаковеды практически не касались этой важнейшей темы.

29

...и дочь ночи Мойра допряла свою нить. — В древнегреческой мифологии мойры — три богини судьбы, дочери Зевса и Фемиды (в мифах архаической эпохи считались дочерьми богини Ночи). Клото пряла нить жизни, Лахесис проводила ее через все превратности судьбы, Атропос в назначенный час обрезала жизненную нить.

30

«Симпатяга этот Пилат, — подумал Иванушка, — псевдоним Варлаам Собакин...» — В послании Ивана Грозного игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козме с братией, написанном по поводу грубого нарушения устава сосланными в монастырь боярами, есть слова: «Есть у вас Анна и Каиафа — Шереметев и Хабаров, и есть Пилат — Варлаам Собакин, и есть Христос распинаемый — чудотворцево предание презираемое». Шереметев и Хабаров — опальные бояре, Варлаам — в миру окольничий (2-й чин Боярской думы) Собакин Василий Меньшой Степанович.

31

...а из храма выходил страшный грешный человек: исполу — царь, исполу — монах. — Иван Васильевич Грозный (1530-1584), с 1533 г. — великий князь, с 1547 г. — первый русский царь.

32

Над Храмом в это время зажглась звезда... — Первоначально было: «Над Храмом в это время зажглась рогатая луна, и в лунном свете побрел Иванушка...» Страшные и пророческие слова писателя, предвидевшего судьбу Храма Христа Спасителя.